Две жизни Кристины
Алекс Вуд


Кристина Барретт умна, талантлива, красива и точно знает, чего хочет от жизни. Она полностью отдается работе – Кристина знаменитая телеведущая, неутомимый борец с коррупционерами. Но личная жизнь у нее не складывается. Когда-то ее постигло жестокое разочарование, и сердце ее закрылось для любви.

Пока однажды она не затеяла самое опасное в своей жизни расследование…


Алекс Вуд

Две жизни Кристины


Часть первая

Жертва


1


Оценивающий взгляд Миранды скользнул по Дэйву, потом по мне. Я как чувствовала, что не стоит приглашать ее на эту вечеринку. Конечно, Миранда моя лучшая подруга и отличный человек, но порой я могла бы прекрасно обойтись без ее проницательных глаз.

Как, например, сейчас, когда она то и дело поглядывает на Дэйва и не забывает многозначительно подмигивать мне. Несколько клубничных «Маргарит» отнюдь не добавили ей сдержанности, и я без энтузиазма ожидала, когда же Миранда дойдет до нужного состояния, чтобы поведать мне о своих наблюдениях.

Момент истины наступил ближе к концу вечеринки, сразу после благодарственной речи хозяина дома. Миранда схватила меня под локоток и увлекла к столам с шампанским, где почти никого не было. В это время суток популярностью пользовались напитки покрепче.

– А он лапка, скажу я тебе, – пробормотала Миранда, касаясь накрашенными губами моего уха.

Я недовольно поморщилась. Миранда была достаточно пьяна, чтобы болтать, не думая о последствиях.

– Не понимаю, о ком ты.

– Как о ком? О нем, разумеется.

Миранда кивнула в сторону Дэйва, который танцевал на площадке с Сесили Марвел, юной крепконогой девицей в неприлично коротком платье. Я на секунду повернула голову и встретилась с ним глазами.

О да, Миранда была безусловно права. И хотя мне не по душе все ее «лапки» и «котики», я не могла с ней не согласиться. Среди присутствующих мужчин Дэйв был если не самым красивым, то уж точно самым очаровательным. Голубые глаза, светлые вьющиеся волосы, улыбка как у десятилетнего мальчишки, открытая и наивная. Некоторые из наших знакомых находили его слишком женственным, и, пожалуй, в соответствующей одежде и гриме он бы легко сошел за девчонку. Но это ни в коей мере не умаляло его обаяния. Не всем же быть брутальными мачо с перебитыми носами, квадратными подбородками и шрамами через всю щеку. Мягкая и нежная мужественность тоже способна пленять.

Тем более что в фигуре его ничего женственного не было. Добрых шесть футов с лишним, широкоплечий, узкобедрый, грациозный – он был хорош, с какой стороны ни посмотри.

Что Миранда и делала. Смотрела.

– Очаровательный мальчик. Просто прелесть.

Она взяла бокал шампанского и, приложив его к глазу, рассматривала Дэйва сквозь бурлящие пузырьки. Я попыталась обратить все в шутку.

– Лучше обращай внимание на мужчин своего возраста. Тим Робертс, между прочим, глаз с тебя не сводил весь вечер. Он очень интересный…

– Ну да, а потом взял и уехал с той длинной красоткой, – хохотнула Миранда. – Я его понимаю. С ней он будет казаться умнее.

В этом была вся Миранда. Непримиримая, острая на язык и, к сожалению, очень наблюдательная.

– Кстати, о Дэйве… – Она сделала глоток и обратила свой бокал-подзорную трубу на меня. – Ты ему нравишься.

Вот этого я и боялась с самого начала.

– Ты перебрала, Миранда. – Я забрала у нее шампанское и поставила его обратно на столик. – На сегодня хватит.

– Спиртное тут не причем. У меня глаз наметанный. Мальчик весь вечер на тебя таращится. Даже сейчас, сама посмотри…

Против воли я подняла глаза на Дэйва. Он все еще танцевал, и в темноте, среди других пар его было не так то легко отыскать. Но да, Миранда не ошиблась. Он действительно смотрел в нашу сторону, несмотря на то, что Сесили льнула к нему, пытаясь обратить его внимание на себя.

– Видишь? – хмыкнула Миранда. – Это так трогательно.

– Трогательно? – разозлилась я. – Ничего трогательного в твоих фантазиях нет.

– Не бесись, Крис. Тебе это не идет. – Она хихикнула. – Я всего лишь сказала правду. Малыш очарователен. И влюблен. Учитывая твои неоспоримые достоинства, я его прекрасно понимаю.

Ругаться с Мирандой было бессмысленно. Для нее не существовало ничего святого. Оно и понятно, главная сплетница города, ведущая светской колонки новостей. Не пощадит никого и ничего, если это гарантирует ей сенсацию. Все же к лучшей подруге она могла бы отнестись хоть с капелькой уважения.

– Да не переживай ты так, детка. – Миранда хлопнула меня по плечу. – Чувства – странная штука. Сегодня любишь одного, а завтра уже другого.

– Твои намеки мне не понятны.

– Хорошо, хорошо. – Она вскинула руки. – Больше не буду. Но я бы на твоем месте присмотрелась к Дэйву. Майкл все же на двадцать лет старше, и молодая горячая кровь никогда не помешает… И не смотри так на меня, пожалуйста, дорогуша. Подобные истории случаются сплошь и рядом, и никого это не шокирует.

Мне оставалось только надеяться, что откровения Миранды никто не услышит.


Когда за Мирандой закрылась дверь (а ушла она, надо сказать, одной из последних), я вздохнула с облегчением. Завтра она и не вспомнит, что мне наговорила. А я на будущее постараюсь быть осторожнее и на пушечный выстрел не подпущу Миранду к нашим вечеринкам. Пусть обижается.

– Уф, наконец-то все закончилось.

Подошел Майкл и обнял меня за плечи. Я потерлась о его щеку. От него приятно пахло табаком и одеколоном, и я на мгновение вернулась в ту весну четыре года назад, когда мы с ним познакомились. Чудесное было время…

– Ты изумительно себя вела. – Майкл поцеловал меня в шею. – Моя прелестная маленькая хозяйка. Гости были от тебя в восторге.

– Разве я делала что-то особенное?

– Все, что ты делаешь, особенное.

– Ты неисправимый льстец. – Я провела пальцем по его губам. – Но я на самом деле старалась. Не каждый день ты одерживаешь такую блестящую победу.

Майкл улыбнулся. За последний год дело Сэмюеля Грейвза было для него самым крупным и трудным. Но он справился, в очередной раз доказав, что для Майкла Атертона и его адвокатской конторы нет ничего невозможного. Грейвзу грозило пожизненное заключение. Майкл добился снятия всех обвинений и полного оправдания. Сэмюель Грейвз, без сомнения, был малосимпатичным типом, но в тех кошмарных убийствах был неповинен, что Майкл с блеском и доказал.

– Я люблю тебя, – прошептал Майкл, нащупывая застежку на моем платье. – Ты такая красивая сегодня.

Я закрыла глаза и расслабилась в его руках, хотя по совести сейчас мне меньше всего хотелось нежностей. Вечеринка утомила меня, да и прислуга, должно быть, ждет указаний… Еще столько всего нужно сделать…

Но Майклу не скажешь «нет», и я молча покорилась.

Вторая застежка задержала его на некоторое время, и это промедление нас спасло. Чуть скрипнула входная дверь, и я услышала голос Дэйва:

– Что, все закончилось?

Майкл нехотя отпустил меня.

– Да, только что.

– Слава Богу.

Я смотрела в пол и пыталась незаметно застегнуть платье.

– А ты что тут делаешь? – спросил Майкл. – Я был уверен, что ты поехал в клуб с Сесили Марвел.

– Я всего лишь проводил ее до машины. Терпеть не могу Сесили и ее компанию.

Непослушная застежка наконец поддалась. Теперь и я могла принять полноправное участие в разговоре.

– Сесили – очень милая девушка.

– Не говори так, Крис, – рассмеялся Дэйв. – Тебе не пришлось слушать ее болтовню в течение полутора часов.

Его смех был так заразителен, что я не могла не рассмеяться вместе с ним.

– Между прочим, Сесили – дочь моего старинного приятеля и партнера, – холодно произнес Майкл. – Она как раз та девушка, с которой я хотел бы тебя видеть, Дэйв.

– Я сам решу, с кем и когда буду встречаться.

– Хотелось бы, чтобы ты решил побыстрее. Для молодого человека твоих лет и возможностей ты ведешь слишком замкнутый образ жизни.

– Впечатлений мне хватает на работе, – буркнул Дэйв.

Краем глаза я увидела, что лицо Майкла пошло красными пятнами. Лишнее упоминание о работе Дэйва было ни к чему.

– Если ты не против, я пойду на кухню, отдам распоряжение Агнесс, – сказала я тихо.

Майкл даже не посмотрел на меня, зато Дэйв улыбнулся и кивнул.

– Конечно, Крис. Если понадобится помощь, только свисни.

Я выскользнула из холла и обернулась перед тем, как свернуть в коридор, ведущий на кухню. Майкл и Дэйв стояли друг напротив друга, похожие и разные одновременно. Дэйв был чуть выше и стройнее, но в целом его фигура напоминала Майкла, каким он, наверное, был двадцать лет назад.

Отец и сын.

Непримиримые враги.

Я быстро пошла по коридору, стараясь сосредоточиться на уборке и планах на неделю. Завтра мы ужинаем с судьей Фоксом, послезавтра идем в оперу на премьеру «Тоски», в пятницу – встречаемся с Рупертом Уондорфом, главным редактором «Ньюайленд Трибьюн».

Я не буду думать о том, что Майкл и Дэйв сейчас говорят друг другу. Я знаю, что, в конце концов, у них все наладится.


Я познакомилась с Майклом Атертоном четыре года назад в самом неромантичном месте на свете. В суде. Он был тем, кем ему и полагается быть – знаменитым адвокатом и красавцем-мужчиной. Я – журналисткой небольшой газетки, специализирующейся на судебных делах. Газетка всегда выступала на стороне прокурора, и, выражаясь высокопарно, мы с Майклом были по разные стороны баррикад, но это ничуть не повлияло на мое отношение к нему. Впрочем, я была неоригинальна. В Майкла Атертона были влюблены все женщины в том зале, начиная от судьи Маргарет Пейдж и заканчивая пятнадцатилетней свидетельницей Элеонор Вотерфлоу.

Майкл, разумеется, без усилий выиграл дело и посрамил прокурора, чем окончательно меня пленил. Я даже задумалась о том, чтобы попроситься в его адвокатскую контору хоть секретарем. К такому мужчине хотелось быть как можно ближе. Но я его недооценила. Сразу после оглашения приговора Майкл прислал мне записочку с предложением пообедать как-нибудь, и я, недолго думая, согласилась.

Моя подруга Миранда пришла в ужас. Она как раз начинала работать на ниве сплетен и клеветы, и в ее речи так и сквозили сенсационные заголовки, призванные расшевелить дурные стороны читательской натуры.

– Мужчина старше тебя на тридцать лет – пустая трата времени.

– Не на тридцать, а на двадцать два, – поправляла я ее.

– Все равно. Отдавать цветущую молодость старику – преступление.

– Нашла старика! Ты хоть раз видела Майкла Атертона?

Как оказалось, не видела. Потому что после того, как Миранда убедилась в том, что Майкл – не старая развалина и не педофил (да-да, она почему-то считала меня несмышленым наивным ребенком), она оставила меня в покое.

На некоторое время.

Наши отношения с Майклом развивались. Обеды постепенно перетекли в ужины, а ужины – в завтраки со всем, чему полагается быть между ними. К чему скрывать, мне льстило внимание Майкла. Кем была я? Вчерашней студенткой, неразумной девчонкой без гроша в кармане, которая плохо представляет себе, чем хочет заниматься и как будет зарабатывать на жизнь. А о Майкле Атертоне чуть ли не каждый день писали ньюайлендские газеты. Он был популярен, красив, успешен и богат. Он был самым настоящим принцем, и я ни разу не была так сильно влюблена, как в Майкла.

– Погоди, он попользуется тобой и бросит, – предупреждала меня искушенная в любовных делах Миранда.

Она была старше меня на пять лет и имела солидный опыт по части неудавшихся романов.

– Атертон – плейбой и бабник. Я порылась в наших архивах и раскопала о нем такое, что у тебя волосы встанут дыбом!

«Нью Стайл Газетт», архивы которой исследовала неутомимая Миранда, на весь Ньюайленд славилась своей ненадежностью. По городу даже ходила байка: переверни то, о чем пишет «Нью Стайл Газетт» с ног на голову, и получишь правду. Поэтому я и не думала волноваться, когда Миранда вывалила на меня ворох информации о Майкле. Что называется, информации с душком.

«Нью Стайл Газетт» писала о том, что Майкл нагло изменял жене и довел ее до смерти. Учитывая то, что жена Майкла умерла от рака легких и тяжело болела на протяжении пяти лет, в утверждения «Нью Стайл» верилось с трудом. Вопреки очерняющим статьям Майкл был добропорядочным семьянином, примерным мужем и отцом, ответственным гражданином и талантливым адвокатом, чье честное слово ценилось на вес золота.

– Почему ты не подашь в суд на «Нью Стайл»? – удивленно спрашивала я Майкла каждый раз, когда Миранда «радовала» меня очередным откровением. – Ты мог бы потребовать огромную компенсацию!

Майкл смеялся. У него была обаятельнейшая улыбка, из-за которой в уголках его глаз прятались мелкие морщинки.

– Все и так знают, что это бесстыдное вранье. Мне дополнительный источник дохода не нужен. Я и так неплохо зарабатываю.

Со временем Миранда подустала от миссионерской деятельности и оставила нас с Майклом в покое. Не знаю, что повлияло на нее сильнее – головокружительный роман с мускулистым дантистом или очередная статейка в «Нью Стайл», в которой говорилось о «новой содержанке короля преступного мира Майкла Атертона, бывшей стриптизерше и порноактрисе». Статью сопровождала фотография, где мы с Майклом выходим из ресторана «Три Розы» на Смитфилд Авеню. Миранда, лучше чем кто бы то ни было знакомая с моей биографией, пришла в ужас, уволилась из «Нью Стайл Газетт» и перестала меня донимать.

А я была счастлива так, как только может быть счастлива влюбленная женщина. Конечно, у меня и до Майкла были приятели, и я нередко проливала из-за них слезы и думала, что влюблена по-настоящему. Но он показал мне, как сильно я ошибалась, принимая легкие увлечения за настоящее чувство. Бурный секс и бешеные танцы до утра на дискотеке не имели ничего общего с любовью. Майкл показал мне глубины настоящей близости, физической и духовной, и я благословляла небеса и главного редактора, который из всех своих журналистов отправил в суд именно меня.


Миранда снова взбеленилась, когда Майкл сделал мне предложение. Я знаю, она привыкла опекать меня, и считала, что без ее защиты я ни дня не протяну в Ньюайленде. Я была благодарна ей за заботу, но все же в тот день мы чуть с ней не поругались навсегда.

– Ты не можешь выйти за него замуж, Крис! – шипела Миранда, бегая по гостиной.

Мы с ней снимали одну квартирку на двоих в деловой части города и немало экономили на этом. Единственным минусом было то, что Миранда без зазрения совести лезла в мою личную жизнь. Мне, наоборот, всегда хватало такта не комментировать многочисленных дружков Миранды, хотя, видит Бог, не все они были воплощенной добродетелью!

– Он в отцы тебе годится!

– Тебя смущает только разница в возрасте?

Миранда подбоченилась.

– Меня смущает все. Он слишком стар, слишком богат и вообще.

Я чувствовала, что Миранда что-то недоговаривает.

– Что вообще? Майкл Атертон с любой стороны – идеальный жених. Если бы ты оказалась на моем месте, я бы за тебя порадовалась.

На лицо Миранды набежало облачко, и я на секунду задумалась об истинных причинах ее негодования. Может быть, то, что я объясняла заботой и страхом, было всего-навсего ревностью?

– Я бы никогда не оказалась на твоем месте. – Миранда гордо тряхнула копной темных волос. – Я бы никогда не влюбилась в Атертона.

Заявления Миранды стали утомлять меня.

– А я влюбилась.

– Ну и люби себе на здоровье! Замуж то зачем выходить?

Это уже выходило за все рамки. Миранда считала себя кем-то вроде моей старшей сестры, но кто сказал, что я бы позволила старшей сестре диктовать, за кого мне выходить замуж, а за кого нет?


Миранду я знала с младенчества. Моего, разумеется. Она была дочкой наших соседей и время от времени снисходила до того, чтобы поиграть с малявкой. Мы всегда были в дружеских отношениях, но по-настоящему Миранда взяла меня под свое крылышко, когда я поступила в колледж и перебралась в Ньюайленд. Я утешала ее в минуты отчаяния, которых хватало в ее бурной карьере. Она водила меня по злачным местам Ньюайленда и приобщала к взрослой жизни.

В целом мы обе были довольны нашими отношениями. До тех пор, пока я не познакомилась с Майклом.


– Ты можешь четко объяснить мне, что ты имеешь против него? – спросила я.

Миранда плюхнулась на соседний стул.

– Ты все прекрасно знаешь сама.

– То, что он старше меня и намного богаче, как возражение не принимается. Если хочешь знать, Майкл выглядит гораздо привлекательнее Кирка.

Удар попал в цель. Миранда побагровела. Кирк Роунделл, ее последний приятель, работал программистом и сутками не вылезал из-за компьютера. Он был на год младше Миранды и напоминал большой мешок с овощами. Я не понимала, что моя придирчивая подружка нашла в нем, но держала крамольные мысли при себе.

– Хорошо, – торжественно кивнула Миранда. – Раз ты так хочешь знать… Ты в курсе, что у Майкла есть сын?

Я рассмеялась.

– Конечно, в курсе. Мы встречаемся полтора года, дорогая моя. Я даже знаю, что у Майкла есть кузен Томас, страдающий аутизмом.

– Кузен не живет с ним в одном доме. – Миранда многозначительно поиграла бровями. – А сын живет.

Я начала терять терпение.

– И что в этом такого?

– А то, что тебе придется жить с ним. С сыном Майкла, я имею в виду. Как ты себе это представляешь?

Я пожала плечами.

– Вот-вот, и не делай такое лицо, – усмехнулась Миранда. – Ты станешь мачехой. Мачехой! Думаешь, мальчишке понравится, что ты заняла место его матери?

Нет, все-таки профессия сильно меняет человека. Разве еще пару лет назад Миранда позволила бы себе сморозить подобную глупость?

– Жена Майкла умерла пятнадцать лет назад. Я не утверждаю, что мальчик забыл ее, но тебе не кажется, что это достаточный срок, чтобы сердечные раны немного затянулись? Дэйву тогда было шесть лет!

– Тем дороже для него память о матери, – упорствовала Миранда.

– Не выдумывай.

– Хорошо, а почему тогда твой идеальный Майкл до сих пор не женился? Пятнадцать лет – приличный срок, а женщины всегда за ним бегали. Однако он не торопился с миссис Атертон номер два. Почему?

– Ждал меня, – улыбнулась я.

– Держи карман шире. Он не хотел травмировать сына.

Когда у Миранды так горели глаза, безопаснее было с ней не спорить.

– Хорошо. Теперь сын вырос, и никакая травма ему не угрожает. Мы с Майклом можем спокойно пожениться. Да?

Миранда нахмурилась.

– Какая ты все-таки упрямая, Крис. А я так хотела познакомить тебя с другом Кирка. Классный парень. Твой ровесник, между прочим.

Ничего, кроме смеха, предложение Миранды у меня не вызвало. Даже если бы у меня не было Майкла, с друзьями Кирка я бы ни за что не стала встречаться.

– Не переживай ты так за меня. – Я обняла Миранду за плечи. – Спасибо за заботу, но я уже большая девочка. Сама справлюсь. Майкл меня любит, я люблю его. С его сыном я еще не знакома, но уверена, что мы с ним обязательно подружимся. В конце концов, он всего лишь на четыре года меня младше.

– Это меня и пугает, – вздохнула Миранда.

Да, такова моя подруга. Просто не может, чтобы последнее слово осталось не за ней.

Впрочем, сейчас я вынуждена признать, что кое в чем она оказалась права.


2


Мы сыграли скромную свадьбу и отправились в свадебное путешествие на Мадагаскар. Почему именно Мадагаскар? Не знаю. Майкл давно мечтал там побывать, а мне было абсолютно все равно, куда ехать, лишь бы вместе с ним. Правда, наслаждаться диковинными красотами острова нам пришлось недолго. Вместо запланированного месяца мы пробыли на Мадагаскаре две недели: Майкла срочно вызвали на работу. Я возмутилась, но Майкл объяснил мне, что есть клиенты, ради которых адвокат должен быть готов бросить все на свете и помчаться на другой конец Земли. Я желала Майклу успехов и не могла противиться его карьере. Хорошая жена должна следовать за мужем, куда бы ни призывал его долг, и как хорошая жена я вошла вслед за Майклом в его ньюайлендский особняк.

Я ни разу не была у него дома. То есть ни разу не была в том месте, которому предстояло стать моим домом – Майкл выразился вполне определенно, что хочет, чтобы мы после свадьбы поселились в особняке. Но, несмотря на это, никогда не приглашал меня в гости. Встречались мы только на нейтральной территории, свадьбу играли в Ренессанс Отеле, а после сразу отправились в аэропорт.

Для Миранды это был лишний повод поставить под сомнения чувства Майкла ко мне. А я старалась не размышлять на эту тему. Каждый имеет право на прихоть. Если Майкл хотел ввести меня в свой дом исключительно женой, что ж, это его полное право.

И все же я нервничала, когда шофер Майкла вез нас от аэропорта домой. Майкл все время говорил по телефону, и у меня не было возможности спросить, где сейчас Дэйв и кто вообще нас встретит. Странное дело, мне предстояло жить с людьми, которых я ни разу не видела. Экономка Майкла миссис Филипс, горничные, садовник, кухарка…

И, конечно, Дэйв. Да-да, звучит дико, но я стала мачехой Дэйва, так и не познакомившись с ним.

На нашей свадьбе Дэйв не присутствовал – уехал в командировку. Не знаю, почему он не отменил все дела ради отца, почему Майкл не попросил его об этом. Расспрашивать мужа мне было неудобно. Может быть, работа Дэйва не терпит отлагательств (что это за работа такая, интересно). Может быть, Миранда права, и мальчик не пожелал присутствовать на свадьбе отца (а вот это было бы очень неприятно).

Машина миновала высокие кованые ворота, и мы въехали в настоящий английский парк. Я прильнула к окну, позабыв на секунду о том, что ждет меня впереди. Неужели вся эта красота теперь принадлежит мне?

Парк был невелик, но очень красив и ухожен. Аккуратные дорожки, посыпанные песком, уводили вглубь парка, а деревья и кустарники были подстрижены с такой тщательностью и мастерством, что казались искусственными. Ни одного листика не было на дорогах, ни одной веточки. Садовник Майкла несомненно знал свое дело.

Мы остановились на площадке перед главным входом. Я мельком увидела полукруглые ступеньки, массивную двустворчатую дверь и шеренгу прислуги, которая выстроилась перед входом приветствовать хозяина. Сердце мое предательски подпрыгнуло, и я ощутила во рту его вкус. Как примут меня в этом доме? Как полноправную хозяйку или нахальную узурпаторшу, осмелившуюся посягнуть на место прекрасной Хельги Атертон?

Майкл спрятал телефон в карман и помог мне выйти из машины.

– Не трусь, – ласково шепнул он, когда я взяла его под руку, и от его голоса и вообще от его присутствия и поддержки мне стало гораздо легче.


Через полчаса, сидя на диване в роскошной гостиной особняка и попивая ароматное какао, которое лично принесла мне миссис Филипс, я была вынуждена признать, что я маленькая, перепуганная дурочка. Ни добродушная румяная миссис Филипс, ни милые Агнесс и Дайана, горничные, ни кухарка мисс Робинсон не были чудовищами, которыми я их себе представляла. Они были безумно рады меня видеть, а в их глазах и улыбках читалось одно восхищение.

– Мы так рады, что хозяин наконец женился, – поведала миссис Филипс, когда принесла мне какао. – Да еще на такой, как вы. Уж простите меня за откровенность, но мы все побаивались, что он приведет в дом какую-нибудь стерву и нам житья не станет.

Я рассмеялась.

– А почему вы решили, что я не стерва, миссис Филипс?

– О, у меня глаз наметанный, можете не сомневаться.

Прямолинейность экономки, может быть, и не совсем соответствовала правилам хорошего тона, но зато пролила бальзам на мое испуганное сердечко. Удивительно, пока я рисовала себе миссис Филипс огнедышащим драконом в чепчике, она представляла меня сволочной особой. Мы приятно разочаровались друг в друге.

Раз уж я пришлась миссис Филипс по сердцу, грех было этим не воспользоваться. Майкл умчался на работу, и я могла совершенно беспрепятственно расспросить ее о том, что больше всего меня интересовало. Я предложила миссис Филипс присесть на минутку и выпить со мной ее чудесного какао. Она не заставила себя долго упрашивать. Вызвала горничную с чистой чашкой и села на краешек дивана рядом со мной.

Я расспросила ее о том, как ведется хозяйство в доме, к какому распорядку привык Майкл и кто, собственно говоря, отдает распоряжения относительно обедов, ужинов и прочих мелочей. Миссис Филипс обстоятельно посвятила меня во все детали, и я с облегчением поняла, что никто не ждет от меня, что я взвалю контроль над особняком на свои плечи. Миссис Филипс пятнадцать лет прекрасно справлялась со всей работой и не желала ничего иного, кроме как продолжать служить Майклу Атертону. Что устраивало меня как нельзя лучше – в роли хозяйки с ключами и повелительницы чуть ли не феодального замка я представляла себя плохо.

Мы проболтали около часа, когда миссис Филипс впервые упомянула о Дэйве.

– А когда дома ночует мальчик, мистер Атертон предпочитает ужинать в кабинете.

– Мальчик? – удивилась я.

– Ох, простите, миссис Атертон, – рассмеялась экономка. – Так мы его зовем между собой. Конечно, он давно уже не мальчик. Я имею в виду Дэвида. Вы же знакомы с ним, да?

Взгляд, брошенный на меня поверх фарфоровой чашки с какао, ясно показывал, что отрицательному ответу миссис Филипс не удивится.

– Нет, – спокойно сказала я. – Я ни разу не встречалась с Дэвидом Атертоном. Его не было даже на нашей свадьбе.

Миссис Филипс подняла глаза к потолку. Я буквально лопалась от любопытства. Как бы я ни старалась убедить себя в том, что у Майкла и Дэйва прекрасные отношения, мне казалось странным, что сын проигнорировал свадьбу отца и ни капли не интересовался той, кто заняла место его матери.

– Мистер Атертон не больно то радуется, когда Дэйв уезжает, – вздохнула экономка. – Уж как он его просил отложить все дела ради свадьбы… Но Дэйв ни в какую. Уперся, с места не сдвинешь. Весь в отца.

Настоящего порицания в голосе миссис Филипс не было, но я почувствовала себя оскорбленной. Значит, Майкл просил сына остаться. А Дэвид предпочел проигнорировать такое важное событие, как свадьба. Кому он хотел досадить, мне или отцу?

– Но вы не обижайтесь, Дэйви очень хороший мальчик. – Миссис Филипс тонко почувствовала мое настроение и накрыла мою руку своей большой теплой ладонью. – Он не хотел никого обидеть. Он совсем недавно на хорошую работу устроился и не мог отказаться, когда его в Мексику отправили.

Я была против воли заинтригована. Кем же работает хороший мальчик Дэйви, раз не смог пожертвовать заданием ради свадьбы отца? Сложно представить, чтобы сын Майкла Атертона настолько нуждался в деньгах.

– А кем работает Дэвид? – поинтересовалась я небрежно.

Но могла бы и не притворяться. Миссис Филипс была гораздо лучше меня осведомлена обо всех трениях между отцом и сыном.

– Мистер Атертон рвал и метал, когда Дэйви отказался поступать в Университет, – доверительно сказала она. – Так что для него это больная тема. Но мальчик настоял на своем и записался на курсы телеоператоров. Теперь работает на шестом канале, снимает передачи для всего штата, представляете?

Это было неожиданно. Сын известного адвоката – телеоператор? Разумеется, все профессии почетны, но ведь перед сыном Майкла открыта любая дорога…

– Мистер Атертон месяц с Дэйви не разговаривал, – продолжала миссис Филипс. – Он то рассчитывал, что мальчик будет помогать ему в бизнесе. Место для него приготовил, с друзьями из преподавателей договорился, что Дэйви не будут чинить препятствий при поступлении. А Дэйви даже документы в Университет посылать не стал. Не хочу, говорить, служить коррумпированной системе.

– Так и сказал? – ахнула я. – Бедный Майкл.

– Страшно разозлился, – кивнул миссис Филипс. – Услышать такого из уст родного сына не больно то сладко. Тем более что мистер Атертон столько сил кладет, чтобы невиновных от кары спасать. Не заслужил он такого.

Точно не заслужил. Вопреки первоначальному намерению отнестись к Дэвиду Атертону как к сыну я почувствовала, что готова его возненавидеть. Самонадеянный мальчишка!

– Но вы больно строго Дэйви не судите. – Миссис Филипс с сожалением поставила пустую чашку на поднос и встала. – Люди часто друг друга не понимают, а уж близкие родственники особенно. Мистер Атертон всегда был слишком строг с ним, вот мальчик и бунтует.

Я подумала, что Дэвид уже не в том возрасте, чтобы бунтовать и отстаивать независимость. Такое поведение оправдывает пятнадцатилетнего подростка, который полностью зависит от родителей, но совершенно не красит молодого человека двадцати одного года. Я в возрасте Дэйва жила в другом городе, родителям звонила раз в месяц, а навещала их и того реже. Почему бы Дэйву не переехать из отцовского особняка куда-нибудь и перестать нервировать Майкла?

Но у экономки вряд ли бы нашлись ответы на эти вопросы. Она бы их просто не поняла. Миссис Филипс производила впечатление настоящей наседки, которая только и мечтает, как собрать всех птенцов под своим крылом.


До вечера я слонялась по особняку, изучая его убранство и потайные ходы. Там было чем полюбоваться, от изысканного дизайна комнат до подлинников американских мастеров начала XX века, которые были развешаны повсюду. Майкл был явно неравнодушен к этому периоду. Моя комната (смежная с нашей спальней) была обставлена выше всяких похвал. Светлая и явно очень дорогая мебель, красивая одежда в трех шкафах, зеркальное трюмо с полным набором волшебных косметических средств в резных ящичках. Я чувствовала, что попала в сказку.

Конечно, я и раньше прекрасно знала, что Майкл богат. Номера люкс в самых роскошных отелях города, первоклассная еда в первоклассных ресторанах, ювелирные украшения баснословной стоимости в подарок – Майкл не кичился своим состоянием, но и не скрывал его. Однако только в его доме меня окончательно настигло осознание того, что я вышла замуж за очень богатого человека. Что я теперь не просто Крис Барретт, маленькая провинциалка в большом городе, недоучившийся юрист и начинающий журналист, а жена уважаемого человека, часть высшего общества.

Я невольно поежилась и словно услышала насмешливый голос Миранды.

– Разве ты не этого добивалась, Крис? Львиная доля обаяния Майкла – в его положении, не так ли?

Нет, Миранда, не так. Мы с Майклом любим друг друга, и будь он обыкновенным бухгалтером в аудиторской фирме, это ничего бы не изменило.

Я опустилась на круглый пуфик перед трюмо и уставилась на свое отражение в зеркале. Лицо бледное, уставшее. Круги под глазами. Оно и понятно – еще вчера я любовалась тропической зеленью Мадагаскара, всю ночь страдала от морской болезни в самолете, а сегодня, вместо того, чтобы как следует отдохнуть, брожу как призрак по особняку и допрашиваю прислугу.

Я посмотрела на роскошную двуспальную кровать в соседней комнате, которая виднелась сквозь открытую дверь. Так заманчиво залезть под прохладные простыни и поспать немного. Но что будет, если Майкл вернется и застанет меня спящей? У него наверняка есть планы на сегодняшний вечер. В конце концов, это наш первый день в Ньюайленде в качестве супругов. Мы могли бы сходить потанцевать… или поужинать где-нибудь… или встретиться с его друзьями…

Отражение в зеркале стало нечетким, а мою голову потянуло к гладкой поверхности трюмо. Как примерная жена я не стала ложиться в кровать до прихода мужа. Я заснула, сидя на пуфике.


Разбудил меня телефонный звонок. Я проснулась, заозиралась по сторонам, не понимая, где трезвонит телефон и где я нахожусь.

Через секунду все встало на свои места. Я в доме Майкла… то есть у себя. А телефон надрывается в моей сумочке, которую я небрежно кинула на стеклянный журнальный столик.

Звонил Майкл, чтобы предупредить, что задержится. Надолго.

– Как долго?

– Я не знаю, Крис.

– Но хоть примерно, – настаивала я.

Мы были молодоженами, и мне совсем не улыбалось сидеть всю ночь у окна, поджидая любимого мужа.

– Я хочу тебя видеть.

– Я тоже, детка.

Я почувствовала, что Майкл улыбается.

– Но у меня безвыходная ситуация. Скорее всего, мне придется заночевать в офисе. Не скучай.

Легко сказать, не скучай! Я сбросила вызов и отшвырнула телефон подальше. Меня трудно назвать вспыльчивым человеком, но есть вещи, способные вывести из себя и святого. Мы женаты две недели. Сегодня наш первый день в городе. Я имею право на внимание мужа… Он должен…

Ничего он тебе не должен, Крис, усмехнулась я. Успокойся. Ты знала, за кого выходишь замуж. Майкл Атертон не принадлежит себе. Он слуга справедливости. Если хочешь, слуга народа. А эти люди всегда на работе. Либо ты смиришься, либо потеряешь доверие Майкла. Выбирай.

Я не колебалась ни секунды. Уж кем я никогда не была, так это истеричкой, которая устраивает любимому мужчине скандалы на пустом месте. Я буду Майклу достойной женой.

Одним словом, вместо того, чтобы киснуть, проклинать судьбу и обрывать телефон Майкла, я позвонила Миранде и договорилась с ней о встрече. Последний раз мы с ней виделись на моей свадьбе, где она категорически отказалась исполнять роль подружки невесты и вдобавок напилась до потери сознания, так что ничего толком обсудить мы с ней не успели. Пробел нужно было немедленно восполнить.


Мы встретились в баре «Открытие», в котором Миранда имела пятнадцатипроцентную скидку и знала всех официантов по имени. С учетом цен и популярности бара это было немаловажно: сколько бы людей ни толпилось у входа, для нас всегда находился столик. Да и сэкономить десятку-другую было приятно.

Не то чтобы это имело для меня значение теперь, конечно.

– О, Крис, как же я рада тебя видеть!

Миранда обняла меня и махнула официанту, который как привидение бесшумно появился перед нами.

– Две «Маргариты», – скомандовала Миранда. – Нет, лучше четыре.

Официант испарился быстрее, чем я успела возразить. Судя по количеству пустых бокалов на столике, она уже осушила изрядное количество «Маргарит».

– А тебе не хватит? – спросила я.

– Да ты что, детка! Вечер только начался. К тому же мы должны отпраздновать твое преждевременное возвращение из тропического кошмара. Скажи, лемуры не сильно к тебе приставали?

Я сердито пихнула ее локтем, Миранда заливисто расхохоталась. Я и не представляла себе, как соскучилась по ее смеху и дурацким шуточкам.


Мы проболтали до часу ночи. Коктейли проскакивали один за другим, в голове приятно шумело, и я даже не обращала внимания на заигрывания Миранды с официантом. Я в подробностях рассказала ей о Мадагаскаре, об особняке и миссис Филипс, о том, что муж поступил просто по-свински, бросив меня одну в такой день.

– Ну и что, – пожала плечами Миранда. – Черт его знает, когда мы бы с тобой встретились, если бы не его работа.

И это была совершеннейшая правда.


В половине второго мы вывалились из бара. Прохладный ветерок отрезвил меня достаточно, чтобы я смогла посмотреть на часы, оценить время и понять, что ни в какой клуб «Цвет ночи» я ехать не могу.

– Господи, мне же домой нужно.

Я подняла руку, чтобы поймать такси. Миранда вцепилась в мой локоть.

– Не г-говори е-ерунды, – пробормотала она заплетающимся языком. – Раньше ты не была такой занудой.

– Раньше я не была замужем, – возразила я, стряхнула Миранду и побежала к желтому автомобилю, который как нельзя кстати свернул на обочину. – Я тебе позвоню, дорогая!


В такси я собралась с силами и назвала водителю правильный адрес. Адрес роскошного особняка в аристократическом квартале, а не маленькой квартирки, что мы с Мирандой до недавних пор снимали на двоих. Мне показалось, что таксист уважительно крякнул, услышав мое «Малхолл Драйв Роуд, восемнадцать».

Да. Пора привыкать к тому, что я теперь уважаемая дама из высшего общества.


Он высадил меня напротив кованых ворот, которые в свете фонарей показались мне еще более массивными и устрашающими. Но только когда машина уехала, оставив меня наедине с этим чудовищем, я осознала, что понятия не имею, как попасть внутрь. О ключе я не позаботилась. Майклу было не до того, да и откуда он мог знать, что мне вздумается отправиться на прогулку? Миссис Филипс тем более не должна была беспокоиться о наличии ключей от дома у новоиспеченной хозяйки. А сама новоиспеченная хозяйка думала о чем угодно, но только не о важных вещах вроде ключей.

Мне стало страшно. Пустынная улица, два часа ночи, одинокая нетрезвая девушка у ворот стильного особняка. Попадись я на глаза полицейскому, задержания не миновать. Я внимательно оглядела ворота. Должно же там быть какое-нибудь устройство связи, волшебная кнопочка, которая помогла бы мне переговорить с теми, кто надежно упрятан за металлической оградой!

Увы. Если устройство вызова и существовало, я не могла найти его. Ворота, охранявшие покой дома Майкла Атертона, были неприступны.

Майкл! Я полезла в сумочку и вытащила сотовый. Палец задрожал над кнопкой отправки звонка, но тут вовремя проснулся здравый смысл и заставил меня убрать телефон обратно. Если бы Майкл был дома, он бы давно сам позвонил, тревожась из-за моего отсутствия. Так как Майкла дома нет, лучше ему не знать, что я стою в два часа дома, нетрезвая и уставшая, у ворот его дома… тьфу, нашего дома.

Не хочется так позориться в первый же день. Сама что-нибудь придумаю.

Я принялась ходить перед воротами взад-вперед. Кричать бесполезно – меня скорее услышат соседи, чем миссис Филипс. Майкл вряд ли похвалит меня, если я перебужу всю округу истошными воплями. Значит, ничего не остается, кроме как вспомнить боевое детство и взять ворота приступом. По-простому перелезть через них.

Если бы не «Маргариты» и растлевающее влияние Миранды, я бы пришла в ужас от этой мысли. Но алкоголь подбадривал, придавал мне храбрости и рисовал в голове пленительные картины моего триумфа. То-то Майкл посмеется завтра, когда узнает, чем занималась его любимая женушка.

Я оценивающе посмотрела на ворота. Они были чуть выше основной ограды, но зато сплетение металлических балок было гораздо удобнее, да и на конце, в отличие от ограды, не было острых прутьев. В свое время я была чемпионом по заборам. Ни один не мог устоять передо мной. Разумеется, если по верху не шла колючая проволока под напряжением.

Я поудобнее перевесила сумочку, прикинула, куда буду ставить ноги, и вцепилась в скользкие железяки.

Уже через пару мгновений я поняла, что могу смело забыть о достижениях, совершенных в десятилетнем возрасте. Двадцать пять лет плюс высокие каблуки и узкая юбка начисто лишили меня умения карабкаться куда бы то ни было. Да и предательские «Маргариты» придали мне отваги, но отнюдь не ловкости. Обдирая руки, соскальзывая с острых металлических завитков и цепляясь за них каблуками, я потратила все имеющиеся в наличии силы, не преодолев и половины пути.

Насмешливый мужской голос грянул подо мной как пушечный выстрел.

– Может быть, вас подсадить?

Я судорожно оглянулась, увидела молодого парня, который стоял у ворот и с любопытством смотрел на меня, и, как ни прискорбно это признавать, мешком рухнула вниз.

На мое счастье, долго лететь не пришлось. Я от души приложилась об асфальт тем местом, на котором сидят, но уже в следующую секунду попыталась встать на ноги.

– Эй, вы что? – Молодой человек бросился ко мне. – Так и покалечиться недолго. Я не хотел вас пугать.

Он помог мне встать. Я чувствовала, что должна как-то объяснить свое дурацкое поведение, но ни одной разумной мысли в голове не было. Знаете, как оно бывает, когда события вдруг выходят из-под контроля, мчатся мимо тебя, а ты просто стоишь и остолбенело таращишься по сторонам? Я честно пыталась вернуть контроль над ситуацией, но в сложившихся обстоятельствах это было практически невозможно.

Молодой человек взял инициативу в свои руки.

– И часто вы таким образом развлекаетесь? – Он кивнул на ворота.

– Я не развлекалась, – буркнула я, рассматривая асфальт под его ногами, а заодно и его ноги, в светлых кроссовках и узких темных джинсах.

Поднять голову и посмотреть ему в глаза я не решалась. Не зря Миранда иногда называет меня трусишкой.

– Значит, это новомодный вид спорта? – продолжал он все с той же добродушной насмешкой.

– Нет.

– Вы сделали это на спор?

– Нет.

Он засмеялся.

– Тогда я ничего не понимаю. На грабительницу вы точно не похожи.

– Почему это?

– Кто же грабит дом в такой юбке и на каблуках! – фыркнул он. – Да еще перелезает через ограду в самом ярко освещенном месте.

– Какое тонкое знание предмета, – не удержалась я. – Можно подумать, что вы постоянно грабите дома.

Он снова захохотал, да так заразительно, что я больше не могла изучать его кроссовки и посмотрела ему прямо в глаза. Яркий свет фонаря хорошо освещал его лицо, и я подумала, что в жизни не встречала более симпатичного парня. Он был нежен, как девушка, с длинными вьющимися волосами и мягкой улыбкой, и в то же время был строен и изящен по-настоящему мужской красотой.

Одним словом, мальчик был хорош, и я на секунду пожалела о том, что он видит меня не во всем блеске, а растрепанную, помятую и с явно подозрительными наклонностями.

– Нет, я не профессиональный грабитель, – сказал он, отсмеявшись. – Я всего лишь предположил, что для воровки вы не слишком сообразительны и проворны.

Что ж, он был целиком и полностью прав.

– А потому мне все же хочется узнать, зачем вы пытались перелезть через ограду. Такое на моей памяти впервые. Представьте себя на моем месте. Я возвращаюсь домой и вижу, как мою крепость атакуют столь неэффективным способом.

Я вытаращила глаза.

– Это ваш дом?

– Да.

В таком случае он мог быть только одним человеком.

– Вы Дэвид Атертон?

Он кивнул. Мне захотелось немедленно провалиться сквозь землю. Вы не поверите, но я до последнего надеялась, что он все же не Дэвид.

– Очень приятно познакомиться. Дэвид, – сказала я со всей серьезностью, на которую была способна. – Я Кристина Атертон. Ваша мачеха.

Улыбка сползла с его лица, глаза округлились.

– Я вышла погулять с подругой, – пояснила я. – А ключи не взяла. Мы только утром прилетели c Мадагаскара. Майкл работает. А здесь даже ни одной кнопочки нет.

Я махнула рукой на ворота, чувствуя себя все хуже и хуже. Да, не так я представляла себе первую встречу с Дэвидом. Теперь он будет презирать меня до скончания веков.

– Вы Кристина? – ошеломленно переспросил он. – Это не розыгрыш?

– Какой уж тут розыгрыш.

Я шагнула в сторону и чуть не упала, потому что вероломный каблук подкосился. Дэвид едва успел подхватить меня под локоть. Я заглянула в его глаза, уловила в них тень улыбки, улыбнулась сама… и через секунду мы с Дэйвом оглушительно захохотали, как школьники, которым удалась очередная шалость.


3


Через двадцать минут мы как воры прокрались на кухню, плотно закрыли дверцу, чтобы не потревожить никого из прислуги, и стали знакомиться как следует. Оказалось, что Дэйв умеет варить превосходный кофе и рассказывать старые анекдоты так, что я буквально лопалась от смеха.

В глубине души я понимала, что веду себя неприлично. Что нужно бы чинно попрощаться с пасынком и подняться к себе, снять драную юбку, смыть грязь, усталость и, может быть, даже обработать ссадины. Но мне до ужаса не хотелось быть благоразумной (а все влияние Миранды и коктейлей). Хотелось смеяться, шутить, пить кофе и не думать о том, что будет завтра и как Майкл отреагирует на мое безрассудное поведение.

Хотя почему безрассудное? Я успешно налаживала контакт с сыном моего мужа, а это дорогого стоит.

Впрочем, наладить контакт с Дэйвом было нетрудно. Как говорила миссис Филипс, он был милым мальчиком и ничуть не походил на человека, способного доставить неприятности жене отца. Да и кому бы то ни было. Дэйв был очарователен. И я очень быстро простила ему то, что его не было на нашей свадьбе, и то, что он до сих пор не удосужился со мной познакомиться.

– А потом Опра поворачивается и говорит вполголоса: «Если эта толстая задница немедленно не уберется из кадра, я заканчиваю шоу».

Дэйв скорчил уморительную рожицу, передразнивая великую Опру, а я снова несолидно расхохоталась и закашлялась, подавившись кофе. Дэйву пришлось перегнуться через стол и постучать меня по спине, что было уж совсем позорно. Я знала, что не должна позволять ему делать это. Я знала, что между нами пропасть и что хорошими друзьями нам не быть. Этот паренек сын Майкла. Фактически мой сын. Я не должна забывать об этом ни на секунду…

Но тут Дэйв принялся рассказывать очередной анекдот из жизни знаменитостей, которых он встречал по работе, и голос моей совести потонул в хохоте.

Как долго мы сидели тогда на кухне? Часа два как минимум. Смутно помню, как я поднималась к себе в спальню. Держалась за перила, шаталась от усталости. И бормотала про себя шуточки Дэйва. Как я раздевалась, принимала душ, ложилась в постель? Наощупь и без энтузиазма. Я уснула, лишь только голова моя коснулась мягкой подушки.


Разбудил меня Майкл. Точнее, его поцелуй. Я ощутила прикосновение чьих-то губ на щеке, недовольно проворчала что-то вроде «отвяжись, рань-то какая», а потом, пару минут спустя оправдывалась перед мужем за неласковый прием. Я рассказала ему о том, как мы с Дэйвом познакомились, и Майклу это не понравилось. Я не стала уточнять, как долго мы просидели на кухне. Если лицо отца хмурится при одном лишь упоминании имени сына, не стоит перегружать его лишними подробностями.

Завтракали мы в тот день втроем. От ласковой внимательности Майкла, впрочем, как и от беззаботной общительности Дэйва не осталось и следа. Я казалась себе единственным живым человеком в царстве замороженных глыб, и даже миссис Филипс, всегда такая приветливая миссис Филипс, превратилась в ледышку. Поначалу я наивно пыталась шутить, но выразительные взгляды Майкла и постоянно опущенная голова Дэйва быстро расставили все точки над «и». Здесь веселье неуместно. Здесь уместно похоронное настроение и убийственная вежливость.

– Папа, не передашь ли мне гренки?

– Пожалуйста. Попробуй джем, он особенно удался.

– Благодарю. Крис, возьми еще апельсин. Очень сочный.

Не стану скрывать, мне было тошно. Хотелось вскочить и закричать во все горло: «Что вы делаете? О чем говорите? Как можно притворяться, что все в порядке?»

Но и Майкл, и Дэвид считали, видимо, что можно. И кем была я, чтобы противоречить им?


После завтрака Майкл прочитал мне небольшую лекцию.

– Мои отношения с сыном, Крис, очень болезненная тема. Я намеренно не касался ее до сих пор, так как надеялся, что Дэйву хватит ума не показываться в доме. Я не хотел вовлекать тебя во все это…

Он ходил по комнате, такой элегантный и привлекательный, такой сдержанный и благоразумный. Дорогой костюм, безупречная рубашка. Выверенные жесты, умеренно страдальческий голос. Именно таким Майкл предстает перед присяжными, которые восхищаются его непогрешимостью и позволяют ему с блеском выигрывать одно дело за другим. Но я то, слава Богу, присяжной не была! И мне было противно видеть, как Майкл методично и красиво унижает единственного сына в моих глазах.

Вернее, пытается унизить.

– Господи, Майкл, да что такого сделал мальчик?

Он вскинул на меня возмущенные глаза.

– Я битый час толкую тебе, в чем дело, а ты так ничего и не поняла?

Да, я тупица, мысленно согласилась я. Но неужели вина Дэйва лишь в том, что он отказался от партнерства в твоей фирме и выбрал свою дорогу?

Я попробовала зайти с другой стороны.

– У Дэйва хорошая профессия. Он столько всего интересного мне рассказал вчера…

У Майкла дрогнули губы.

– Хорошая профессия? Крис, как ты можешь так говорить?

Я почувствовала себя преступницей. О, Майкл Атертон отлично умел это делать. Это было его призванием – заставлять людей чувствовать себя преступниками.

Больше о Дэйве мы не заговаривали.


Через пару дней я попробовала зайти с другой стороны. То есть расспросить самого Дэйва. Он был менее резок, чем Майкл, но так же скрытен.

– Это давняя история, Крис. И совсем неинтересная.

– Мне интересно все, что связано с вами. С Майклом.

– Верю, – улыбнулся он. – Ты славная, Крис. Но есть вещи, о которых лучше не говорить. Тебе проще в это не вмешиваться.


Так я и прожила четыре года. Ни во что не вмешиваясь. У меня были хорошие отношения с Майклом, если не считать того, что он работал как вол и уделял мне время только в выходные, да и то не каждые. Мы очень подружились с Дэйвом, хоть он и часто уезжал в командировки и не бывал дома неделями. Я прекрасно ладила с ними поодиночке, но когда мы собирались втроем, у меня опускались руки и немел язык. Хорошо, что таких моментов было немного.

Поначалу я удивлялась, почему Дэйв продолжает жить дома. Вряд ли он зарабатывал так мало, что не мог снять отдельную квартиру. Но по донесениям вездесущей миссис Филипс Майкл, несмотря на сильные разногласия с сыном, обладал хорошо развитым инстинктом наседки.

– Мистер Атертон говорит, что детей нельзя выпускать из поля зрения, – поведала она мне как-то за чашечкой жасминового чая. – И хоть дела у них с Дэйви не больно то хороши, я рада, что он держит мальчика дома. В одиночку до беды рукой подать.

– Дэйву двадцать один год, – напомнила я. – Я уехала из дома в семнадцать.

Миссис Филипс пожала плечами. Меня она не держала младенцем на коленках и потому считала взрослой.

Но если с Майклом все было более-менее ясно, то Дэйва я понять не могла. На все вопросы он отшучивался:

– Так, мачеха вздумала выгнать меня из дома. Буду жаловаться социальным работникам.

И так заразительно хохотал при этом, что у меня не хватало духу настаивать. Ну живет и живет. В конце концов, дома он ночевал не больше десяти раз в месяц, и Майкл в эти дни задерживался на работе допоздна, а то и вообще не приходил, так что я с чистой совестью могла проводить время с Дэйвом.

Миранда еще и потешалась надо мной из-за этого. Советовала подумать об официальном усыновлении, чтобы без разрешения Майкла водить Дэйва в кино и зоопарк.

Можно подумать, нам для этого требовалось разрешение.

Но, честное слово, никогда, ни разу Миранда не позволяла себе того, что позволила на вечеринке. Мы с Дэвидом друзья. Хорошие друзья. Только друзья. Надо быть пьяной идиоткой, помешанной на сплетнях, чтобы думать иначе. Подруга называется. Я ее убью, если она с кем-нибудь еще на вечеринке поделилась своими наблюдениями насчет меня и Дэйва…


– … миссис Атертон… миссис Атертон… Крис!

Я почувствовала, что меня кто-то тянет за руку.

– Да?

Надо мной склонилось заботливое лицо Джемаймы Робинсон, нашей кухарки.

– Не нужно этого делать, миссис Атертон. Мы сами справимся.

Она забрала у меня из рук тарелку с остатками пищи, которые я усердно сгребала на стол последние пять минут. Передо мной красовалась приличная кучка из кусков хлеба, хвостов анчоусов, икринок, обрывков салата и прочих приятных желудку бутербродных мелочей. Все встало на свои места.

Да, конечно. Я пришла на кухню после вечеринки, чтобы дать распоряжение прислуге. А наверху Майкл и Дэйв снова выясняют… о нет, просто разговаривают. На самом деле Майкл прав. Сесили Марвел очаровательная девушка и очень подходит Дэйву. Я против династических браков, но почему бы им не пообщаться, не узнать друг друга получше? Сесили не против. Она все время так и льнет к Дэйву. Иногда это просто неприлично. Будь я на ее месте, я бы никогда…

– … миссис Атертон!

Опять я провалилась куда-то вглубь себя.

– Да, Джемайма?

Но сейчас это была миссис Филипс.

– Дайана нашла в зале это. – Миссис Филипс протянула мне перстень с крупным рубином. – Наверное, кто-то из гостей потерял.

– Спасибо. – Я забрала перстень. – Завтра разберемся, чей он. Пусть Дайана посмотрит, не потерялось ли что-нибудь еще. Не хочу, чтобы уборщики прикарманили.

– Я уже ей сказала, – улыбнулась миссис Филипс. – Не волнуйтесь, миссис Атертон. Все будет отлично.

Я в этом не сомневалась. Слуги в доме Майкла прекрасно знают свои обязанности. Чего не скажешь о хозяйке, которая битый час торчит на середине кухни, всем мешается и грезит наяву.

– Я пойду спать. Очень устала.

– Самое то, – кивнула миссис Филипс. – Сегодня был тяжелый день.

Но уйти я не успела.


4


В кухню ворвалась Дайана, вторая горничная. Не вошла, как подобает, и даже не вбежала, а именно ворвалась. Передник сбился, волосы дыбом, глаза горят.

– Ооо, там такооое!

Увидев меня, она запнулась. Эх, ненавижу, когда останавливаются на самом интересном месте.

– Что случилось? – нахмурилась миссис Филипс. В отличие от меня, она строго следит за поведением горничных.

– Там такое… там Дэвид и мистер Атертон…

Дожидаться конца я не стала. Побежала наверх, по пути рисуя картины одну страшнее другой. Я знала обоих. И ожидала чего угодно.

Действительность оказалась не столь пугающей. Ни драки, ни бездыханных тел на полу. Дэвид и Майкл стояли по-прежнему напротив друг друга; в комнате царил все тот же идеальный порядок, разве что под ногами хрустели осколки разбитой вазы, да на гладкой щеке Дэвида ярко алел след от пощечины.

– Что здесь происходит? – выпалила я с порога, не думая о том, как мое появление будет воспринято.

– Все в порядке.

Майкл был как всегда спокоен, но на этот раз в его спокойствии чувствовалось нечто зловещее.

– Дэвид наконец решил, что ему лучше пожить некоторое время вне дома.

– Ты уезжаешь? – Я посмотрела на Дэвида, который не сводил глаз с отца.

– Да. И чем скорее, тем лучше.

– Вы поссорились?

Вопроса глупее я задать не могла. Во-первых, потому что это было и без вопросов очевидно, а во-вторых, потому что отвечать мне все равно никто не стал.

– Между отцом и сыном бывают иногда мелкие разногласия, – холодно улыбнулся Майкл. – Поэтому взрослым детям лучше жить отдельно от родителей.

Дэвид молча кусал губы, а в глазах его бушевала… нет, не ненависть. Боль, страх, отчаяние. Я успела хорошо изучить его за эти четыре года и сейчас не узнавала.

Как не узнавала я и Майкла. Он владел собой лучше Дэвида, но за маской ледяного спокойствия угадывалась недюжинная злость. Он был взбешен – я прекрасно это видела.

– Тебе лучше подняться в спальню, Крис, – сказал Майкл.

– Я хочу знать, что здесь произошло.

– Это не твое дело.

– Все, что касается вас, мое дело.

– Убирайся! – рявкнул Майкл.

– Не смей на нее орать!

Дэвид шагнул вперед, сжав кулаки, и я поняла, что если драки не было до сих пор, то она случится прямо сейчас. Выяснение обстоятельств лучше было отложить на потом.

– Хорошо, я уйду, – сказала я мирно. – Но ты, Майкл, уйдешь вместе со мной. Если Дэвид решил уехать, ладно. Ему нужно собраться. Не будем ему мешать.

Я вышла первой, стараясь держать голову прямо и ни в коем случае не коситься на Дэйва. Миранда могла мною гордиться. Я впервые сказала свое веское слово в делах этой семьи, и к нему прислушались.

Хотя и не таким уж веским оно было, это слово.


В спальне Майкл первым делом сорвал галстук и швырнул его на кровать.

– Этот сопляк кого хочешь выведет из себя.

Я молча расстегивала серьги у зеркала и даже не обернулась к нему. Майкл подошел ближе, положил руки мне на плечи.

– Прости, что накричал на тебя, детка. Дэйв наглый неблагодарный юнец, который кусает руку, кормящую его.

– По-моему, Дэйв зарабатывает себе на жизнь с восемнадцати лет, – брякнула я.

– Вспомнила о том, что хотела стать юристом? – неприятно рассмеялся Майкл. – Как вовремя. Из тебя вышел бы не очень хороший адвокат, Крис, ты не знаешь всех обстоятельств дела.

– Так расскажи мне.

– Хорошо. – Майкл сел на кровать. – Знаешь, зачем Дэйв живет в моем доме? Чтобы иметь доступ к самым сенсационным материалам. Я в очередной раз поймал его на том, что он передает конфиденциальную информацию своим дружкам по работе. Я устал отмахиваться от настырных журналистов в суде. Дома мне шпионы не нужны.

– Дэйв шпионил за тобой? – выдохнула я.

– А ты думала, он милый мальчик? – усмехнулся я. – Он умеет производить впечатление. Унаследовал это от матери.

И от тебя, подумала я.

– Я долго терпел его. Но больше не хочу. Надеюсь, сын, которого родишь мне ты, меня не разочарует так, как Дэвид.

Почему-то после этих слов мне сразу расхотелось рожать ему сына.


Ночью я спала плохо, все размышляла над словами Майкла. Я не могла не поверить мужу, но и поверить в то, что Дэйв охотился в нашем доме за сенсациями, я не могла тоже. Что сенсационного он мог услышать за завтраком, где обсуждались только крепость кофе и степень прожаренности бекона. Или у него был доступ в кабинет, где даже миссис Филипс прибиралась только под надзором Майкла? Я, к примеру, не могла зайти туда без его ведома.

Но расспрашивать Майкла – значит, сомневаться в его искренности, а я не хотела усложнять отношения с мужем еще сильнее.


На следующее утро за завтраком Майкл был оживлен сверх меры. Много шутил, гладил меня по руке и даже предложил слетать на выходные к океану.

– Мы нигде не были целый год, крошка. По-моему, после этого ужасного дела Грейвза я имею право развлечься.


Когда Майкл уехал на работу, я, вопреки вчерашнему намерению наказать Миранду молчанием, решила с ней встретиться. Мне нужно было с кем-то поделиться. Несмотря на пристрастие к спиртному и болтливый язык, Миранда оставалась моей лучшей подругой.

В здание «Ньюайленд Трибьюн», где работала Миранда, меня пропустили беспрепятственно. Все-таки есть плюсы в том, что ты жена известного на весь город адвоката и подруга главной в городе сплетницы.

– Миранда на третьем этаже, пьет кофе, миссис Атертон, – сообщил мне охранник Билли.

Я улыбнулась ему. Билли был немного в меня влюблен, и я нагло пользовалась этим. Все-таки пускать в здание посетителей без пропуска было запрещено правилами.

Миранда действительно пила кофе в кафетерии на третьем этаже. И, судя по ее блестящим глазам, в кофе было добавлено кое-что покрепче.

– О боже, Крис, как я рада тебя видеть! – закричала она на весь зал. – Я как раз о тебе думала.

В мою сторону повернулись все головы, и мне пришлось пробираться к ее столику под огнем любопытных взглядов. Не сомневаюсь, что Майкла Атертона в Ньюайленд Трибьюн знали все.

Значит, меня тоже.

– Плохо выглядишь, – жизнерадостно заявила Миранда, когда я подошла. – Последствия вечеринки?

Мне захотелось плеснуть кофе ей в лицо.

– Не совсем, – сказала я, садясь напротив нее.

– Жаль. По-моему, бессонная ночь – естественное следствие такой чудесной вечеринки.

Моя рука дернулась по направлению к чашке кофе. И как я могла подумать, что эта женщина моя подруга?

– Прости, Крис. – Миранда перехватила мою руку и легонько сжала пальцы. – У меня с утра дико болит голова. Спасаюсь кофе и дурацкими шуточками.

– И коньяком, – мстительно добавила я.

– Не без этого, – согласилась Миранда. – Знаешь, что я увидела вчера, когда приехала домой? Дика в объятиях какой-то размалеванной красотки.

– Я тебе говорила, что он бабник.

– Я знала. Но не в моей же постели.

– И что ты сделала?

– Как что? Выгнала его, конечно.

– Какое совпадение, – пробормотала я. – Майкл вот тоже вчера выгнал Дэйва из дома.

– Да ты что? – Миранда изменилась в лице. – Восхитительно. Об этом можно написать?

– Нет.

Она так на меня посмотрела, что я схватила ее кофе и сделала глоток. И пожалела, что коньяка там так немного. Мне бы сейчас очень пригодился коньяк.

– Из-за тебя? – спросила Миранда вполголоса.

– Что из-за меня?

– Из-за тебя выгнал?

– Ты рехнулась? – Я начала вставать.

– Тише. Не надо привлекать внимание. Не забывай, где ты находишься.

Я и не забывала. Ньюайленд Трибьюн считается серьезной газетой, но и они не погнушаются напечатать жареную информацию из личной жизни самого выдающего адвоката Ньюайленда.

– Ты сошла с ума, Миранда, – прошептала я. – Причем тут я?

– Бедняжка ты моя, – сказала Миранда с жалостью, – все такая же наивная как в выпускном классе. Это же яснее ясного.

– Если ты собираешься повторять вчерашний бред…

Миранда вскинула руки.

– Молчу, молчу. Но нужно быть слепой, чтобы не видеть, как Дэвид Атертон на тебя смотрит. Я не слепая и Майкл тоже.

– Не говори ерунды. – Я быстро рассказала Миранде то, что узнала от Майкла.

– Любопытно, – Миранда потерла подбородок. – Дэвид вроде работает в паре с Джеймсом Форрестом, а того больше интересуют социальные проблемы, чем расследования. Но я точно не знаю. Если хочешь, могу выяснить.

Очень мне не понравился взгляд, который она на меня кинула.

– Послушай, Миранда. – Я наклонилась к ней. – Давай уясним это раз и навсегда. Майкл мой муж. Дэвид мой друг, практически сын.

Она усмехнулась, но промолчала.

– Мне дороги отношения с ними обоими. Я просто хочу, чтобы в моей семье царил мир.

– Самообман, самообман, – фальшиво пропела Миранда мотив известной песни. – Зачем он нужен нам? Но, конечно, Крис, тебе виднее. Правда, я не представляю, как ты собираешься мирить этих двоих.

– Для начала было бы неплохо выяснить, что они там не поделили, – вздохнула я.

– Выясним… О! – Миранда посмотрела куда-то за мою спину. – Не пугайся, Крис, но к нам идет Пит Дилан.

Но пугаться, впрочем, должна была она, а не я. Пит был прекрасным судебным репортером и одно время любовником Миранды. Они поссорились, когда он перебежал ей дорогу, перехватив отличный репортаж. С тех пор Миранда записала его в свои личные враги. А так как Пит нередко нападал на Майкла, то и в мои враги тоже.

– Какие райские пташки щебечут на жердочке! Пустите к себе третьим?

Пит пододвинул к нашему столику стул, не обращая внимания на то, что согласия ему никто не давал.

Мы с Мирандой поморщились.

– Секретничаете, девочки? О чем?

Его ручища потянулась к кофейнику.

– Я бы выпил чашечку. Эй, детка, принеси пустую чашку, – крикнул он официантке. – Ты не против, Мира?

Она скривилась.

– Для тебя мне даже кофейной гущи не жаль.

Пит хохотнул.

– Слышал, вчера Атертон закатил грандиозную вечеринку, а, Крис? – Он покосился на меня. – Было что-нибудь интересненькое?

– Отчет появится во всех сегодняшних газетах.

Питер замахал руками, чуть не перевернув неустойчивый столик.

– Да нет, я об интересненьком. Так и представляю себе заголовки. «Бал короля монстров» или что-нибудь в этом духе.

– Ты идиот?

Высоко поднятые брови Миранды ясно давали понять, что в положительном ответе она не сомневается.

Но Пит не унимался.

– Нет, я придумал название получше. «Майкл Атертон, отец всех маньяков, распахивает двери своего дома для высшего общества».

– Не буду я это слушать.

Я встала.

– Погодите, Крис. – Питер бесцеремонно схватил меня за руку. – Вы разве не знаете, что ваш драгоценный муженек вчера добился оправдательного приговора для Сэмюеля Грейвза?

– Знаю.

– Или вы не знаете, что Грейвза обвиняли в девяти зверских убийствах?

– Знаю. – Я старалась не терять самообладания. – А также знаю то, что в нашей стране презумпция невиновности не пустой звук. Грейвз жертва обстоятельств, и я рада, что Майкл это блестяще доказал.

– Она серьезно? – спросил Пит у Миранды. – Грейвз задушил девятерых, а она…

– Среди жертв знакомая Пита, – сдержанно пояснила Миранда. – Поэтому он принимает это дело близко к сердцу.

– Близко к сердцу, твою мать. Да это дело должен принимать близко к сердцу каждый нормальный человек. Теперь эта тварь снова на свободе и все благодаря Атертону. Даже продажность адвокатов должна иметь свои пределы. За сколько его купили влиятельные дружки Грейвза, а, Крис? Хватит на новый дом в Майами?

И тут я не выдержала. Схватила мирандину чашку и выплеснула остатки кофе прямо в лицо Питу. Жижа потекла по лицу, закапала с бороды, прочертив на светлой футболке тонкие линии. Я думала, Пит меня придушит, но он даже не пошевелился.

– Задело за живое?

– Иди, Крис, – вмешалась Миранда. – Он не угомонится. Я сама разберусь с этим идиотом.

Так гадко мне еще никогда не было. Вчера все было в полном порядке, а сегодня… Даже думать об этом не хотелось.


У входных дверей «Ньюайленд Трибьюн» я замешкалась, чтобы пропустить внутрь двух хорошеньких девушек. Они беспрестанно оглядывались и хихикали.

– Боже, какой красавчик, – уловила я, – глаз не оторвешь.

Я проследила из их взглядами и увидела того, что показался им красавчиком. Он и правда был хорош. Высокий, стройный, белокурый, в легком пальто по колено, которое выгодно подчеркивало его фигуру. Все женщины моложе пятидесяти в радиусе десяти метров то и дело посматривали на него. Он же не обращал ни на кого внимания и не сводил глаз с главных дверей, как будто боялся кого-то пропустить.

Я помахала рукой.

– Дэйв!

Его лицо сразу оживилось.

– Крис!

– Что ты тут делаешь?

– Жду тебя. Я видел, как ты заходила. Попытался прорваться следом, но охранник меня не пустил.

– Стойкий Билли, – улыбнулась я.

– По-моему, ты ему нравишься, – подмигнул Дэйв. – Он особенно рассвирепел, когда узнал, зачем мне надо в здание.

Я засмеялась.

– Не выдумывай.

Как приятно было увидеть Дэйва, убедиться, что у него все в порядке. Я же у него вместо матери, как никак.

Мы медленно шли по улице.

– Как ты? Нашел квартиру?

– Остановился у друга.

Я предпочла не уточнять. Не очень-то хотелось услышать, что друга Дэйва зовут Эмили или Джоанна.

– У тебя все в порядке? – спросил Дэйв.

– Да. – Я не могла не задать мучивший меня вопрос. – Почему вы поругались с Майклом?

Дэйв ответил не сразу.

– А что он тебе сказал?

– Что ты за ним шпионишь.

– И ты в это веришь?

– Это правда?

Мы остановились. Взгляд Дэйва заставлял меня нервничать. Он еще никогда не смотрел на меня так, как будто должен сказать мне что то очень важное, но не решается, и возможно, никогда не скажет.

– Это правда? – повторила я, чувствуя, что говорю совсем не то.

– Если он имеет в виду, что я лезу в его дела, чтобы передавать информацию своим друзьям на телевидении, – сказал Дэйв резко, – то это неправда. Но я за ним присматривал.

– Майкл уже большой мальчик.

Дэйв опустил глаза.

– Я боялся, что он сделает тебе больно. Хотел быть уверен, что с тобой все в порядке. Они с матерью были не очень счастливы. Я не хотел, чтобы с тобой история повторилась.

– Тебе не очень беспокоиться, – мягко сказала я. – Мы с Майклом любим друг друга.

Дэйв дернулся, словно от внезапного укола.

– У вас все хорошо, пока ты ему не перечишь. Ты плохо знаешь человека, за которого вышла замуж, Крис.

Это было уже чересчур. Второй раза за день моего мужа оскорбляли в моем присутствии.

– Не смей наговаривать на Майкла. Он прекрасный человек. Умный, заботливый. Помогает людям. Он работает под постоянным давлением. Если у него иногда сдают нервы, это легко понять. Мы его семья и должны поддерживать его.

Дэйв невесело усмехнулся.

– Говоришь как по писаному, Крис. Последняя надежда угнетенных. Воров и убийц.

Жаль, что на этот раз кофе под рукой не было. Я бы с удовольствием выплеснула чашечку в лицо Дэйву.

– Не знаю, за что ты ненавидишь отца, и не хочу знать, но больше такого при мне не говори.

Я развернулась и пошла прочь, задыхаясь от слез. Он не должен был так говорить. Не должен. Он же честный и справедливый… Как он может так относиться к собственному отцу?

– Крис, погоди! – Дэйв догнал меня и схватил за руку. – Прости меня. Это сложнее, чем ненависть. Я не должен был…

У него было такое расстроенное лицо, что мне немедленно захотелось обнять его и прижать его голову к груди. Но окружающие вряд ли бы поняли этот чисто материнский жест, и я сдержалась.

– И ты меня прости, – сказала я, – с сегодняшнего утра все не ладится.

– Скорее со вчерашнего вечера, – уточнил Дэйв. – Выпьем кофе?

Я представила себе, как коричневая жидкость эффектно капает с его светлых волос, и покачала головой.

– Нет. Лучше съедим по мороженому.


5


Домой я вернулась только вечером. Мы успели сходить в кино, найти для Дэйва уютную квартиру-студию и даже купить кровать и шкаф, так как в квартире совсем не было мебели.

Я была уверена, что Майкл вернется домой не раньше двенадцати, и никакого объяснения не приготовила. Но Майкл был дома. Я наткнулась на него в гостиной, где он сидел на диване, обложившись газетами.

– Привет, – буркнул он, не поднимая головы. – Хорошо погуляла?

– Мы с М-мирандой прошвырнулись по магазинчикам, – промямлила я.

– Молодцы.

– А ты что делаешь? – Я подсела к Майклу.

– Изучаю сегодняшнюю прессу. Похоже, мой триумф с Грейвзом кое-кому не дает покоя.

Я взяла одну из газет. В глаза сразу бросился заголовок на первой странице.


Ньюайлендский маньяк снова в деле.

Вчера вечером на Манчестер Драйв было обнаружено тело молодой женщины со следами насильственной смерти. Обстоятельства гибели девушки позволили полиции сделать вывод, что ее смерть дело рук все того же ньюайлендского маньяка, который терроризирует город последние полгода.

Я перевернула страницу.

В то время как маньяк издевался над беззащитной женщиной, в особняке Майкла Атертона праздновали очередное завершение дела. Сэмюель Грейвз, подозреваемый во всех девяти убийствах, был отпущен на свободу благодаря усилиям блестящего адвоката.

Пугающее совпадение, не правда ли?

Пока Грейвз сидел за решеткой, нападений не было. Но маньяк принялся за дело в тот же день, когда Грейвз вышел на свободу. В связи с этим напрашивается вопрос. Сколько еще убийств должно произойти, прежде чем правосудие будет наказывать виновных, а не обогащать карманы адвокатов?


– Какая мерзость, – возмутилась я.

– Это еще пустяки, – усмехнулся Майкл. – Посмотри, что пишет Питер Дилан из «Ньюайленд Трибьюн».

Я взяла у него из рук газету. Броский заголовок гласил:


Почем нынче совесть, господин адвокат?


– Форменный мерзавец, – сказал Майкл. – Пишет так, будто я лично душил этих девиц.

– Знакомая Пита погибла от рук маньяка, – тихо сказала я. – Поэтому он и бесится.

– А ты откуда знаешь?

– Он работает вместе с Мирандой. Сегодня мы с ним столкнулись в кафе…

– Надеюсь, твоя Миранда не болтает на работе о том, что она видит в нашем доме?

Я тоже очень на это надеялась, но тон Майкла мне все равно не понравился.

– В нашем доме, кажется, не происходит ничего крамольного, – сказала я, вставая.

– Я не шучу. – Майкл схватил меня за руку и дернул к себе. – Если твоя подружка распускает язык…

– Отпусти, мне больно!

Я вырвалась и встала.

– Майкл, я понимаю, что тебя раздражают нападки журналистов, но ты ведешь себя недопустимо. В любом случае я не понимаю, из-за чего ты так бесишься. Ты же доказал, что Грейвз невиновен, а маньяк, может быть, просто хочет бросить на него тень…

– Да, ты права, детка, – Майкл потер переносицу. Я заметила, какой у него уставший вид. – Я не в себе. Это дело забрало у меня слишком много сил.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Увы, не получится. Сегодня у меня появился новый клиент.

– Пусть подождет пару дней. Ты же сам предложил слетать к океану…

– Он ждать не будет. Это Лео Вэлентайн.

Я плюхнулась на диван с открытым ртом.

– Тот самый Лео Вэлентайн? Финансовый мошенник?

– Да.

– Майкл, но ты же не будешь защищать его! Он обманул несколько тысяч людей, разорил столько компаний!

– Даже он имеет право на защиту.

Майкл слегка улыбнулся.

– Пусть берет государственного адвоката. Тебе не обязательно делать это!

– Как раз обязательно, дорогая моя. Если кто и сможет его вытащить, так только я.

– Но он должен сидеть в тюрьме! Он мошенник и вор.

Майкл поджал губы, и я поняла, что он начинает терять терпение.

– Я восхищаюсь твоими высокими моральными качествами, Крис, но гонорар, который предложил мне Вэлентайн, с лихвой покрывает все его преступления. В конце концов, он не сделал ничего страшного. Всего лишь хотел обогатиться. Как и все мы.

– То есть ты берешься за дело, зная, что твой подзащитный виновен?

– А ты думаешь, я искренне верю в невиновность всех своих клиентов, Крис? – усмехнулся Майкл.

Я молчала.

– Потрясающее благородство, Крис. Удивительно только, что у столь высокоморальной женщины нашлись силы, чтобы солгать мужу. Мой секретарь во время перерыва видела тебя и Дэвида.

Черт.

Черт-черт-черт.

– Мы с ним…

Майкл поднял руку.

– Меня не интересуют оправдания. Дэвид отвратительно себя вел, и я бы предпочел, чтобы ты держалась от него подальше.

– Я буду встречаться с тем, с кем сочту нужным.

– Пока ты моя жена, ты будешь встречаться с теми, с кем скажу тебе я. Еще не хватало, чтобы моя жена спуталась с журналистами. Мне достаточно сына.

– Раз ты готов защищать подонка с деньгами, не стоит удивляться, что на тебя нападают журналисты.

Не надо было мне этого говорить. Майкл Атертон мог быть не только очаровательным, но и ужасным.

– Иди к себе, – сказал он жестко. – После поговорим.

– Но Майкл…

– Иди к себе.


Я заперлась в своей комнате и несколько часов напрасно прождала, что Майкл постучит. Проснулась я утром, в кресле, полностью одетая. Тело ломило от неудобной позы, на душе было погано. Впервые за четыре года семейной жизни я поссорилась с Майклом. И самым ужасным было то, что мне совершенно не хотелось мириться.


Два дня мы с Майклом не виделись и не разговаривали, а на третий я поняла, что была чудовищно несправедлива к нему. Началось все с той же Миранды, которая позвонила мне вечером, как всегда немного нетрезвая, и сообщила, что Питер Дилан сделал «обалденную передачу».

– Мы обязательно должны ее посмотреть! Будут показывать через полчаса по шестому каналу.

– Разве Питер телевизионный журналист? – удивилась я.

– Теперь да, – хохотнула Миранда, но в ее смехе прозвучала нотка горечи.

Карьера Пита шла в гору, в то время как Миранда оставалась всего лишь штатной сплетницей.

– Если хочешь, приходи ко мне в бар, – продолжала Миранда, – здесь телик во всю стену, посмотрим вместе.

Но я отказалась и, как выяснилось позднее, правильно сделала. Такие вещи лучше смотреть без свидетелей.

Передача на шестом была из популярного цикла «Вся правда о…». Правда в понимании Дилана имела отношение к Майклу. Точнее, к его подзащитному. Она называлась «Ньюайлендский Душитель, кровавое прошлое и настоящее», Для начала Дилан обстоятельно рассказал о десяти убийствах, произошедших в городе за последние полгода. Десять женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет пали жертвой неизвестного маньяка. На кровавые подробности Питер не скупился, и меня затошнило уже к шестой минуте. Я гадала, которая из жертв была его знакомой, но Пит ничем не выдал своего пристрастного отношения.

Вскоре, к величайшему облегчению моего слабого желудка, он перешел от тошнотворных фактов к домыслам. То есть к подозреваемым. Вкратце пробежался по основным версиям, которые в свое время выдвигала полиция, и остановился на последней. Сэмюель Грейвз, единственный сын умершего в прошлом году миллионера Арчибальда Грейвза. Дилан показал фотографию, которая с тех пор как дело Грейвза было передано в суд, не сходила со страниц газет.

Несимпатичный тридцатипятилетний мужчина с тяжелым взглядом, Грейвз мало походил на наследника миллионов. Я скорее представила бы его в рабочей робе, разгружающим тюки в каком-нибудь порту. Но, несмотря на непривлекательную внешность Грейвз был тем, кем был, и «Нью Стайл Газетт» несколько лет подряд называла его имя в числе самых престижных холостяков штата.

Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что имя Грейвза всплывет в связи с этими отвратительными убийствами и, тем не менее, собранные улики привели детективов как раз в фамильный особняк Грейвзов. Улики, озвученные сейчас Диланом, звучали очень убедительно, но я знала, что на суде Майкл не оставил от них камня на камне.

Дилан, естественно, не мог не упомянуть блестящую речь Майкла, но, не стесняясь в выражениях, четко заявил, что адвокат был куплен на корню. Я не знаю, о чем думало руководство канала, пуская в эфир такую передачу, но повод для судебного разбирательства был налицо. Дилан в открытую обвинил Майкла в умелой подтасовке фактов.

– Атертон выпустил на свободу опаснейшего убийцу, – заявил он.

Более того, он уверял, что Майкл располагает доказательствами виновности Грейвза.

В конце Дилан вспомнил об убийстве последней девушки, прямо связал его с освобождением Грейвза и попросил всех быть осторожными:

– Благодаря Майклу Атертону наши подруги, жены и сестры снова в опасности. Берегите их.

На этой душевной ноте передача закончилась.

Я швырнула пульт в стену, чтобы выпустить пар, и не без удовольствия вспомнила о том, как плеснула кофе в лицо Дилану. Жаль, не горячий. Но тут пошли титры, и я забыла обо всем на свете, потому что оператором этого безобразия был обозначен некто Дэвид Джей Атертон.

Какая же я дура. Майкл был прав от начала и до конца, а Дэвид нагло врал мне в лицо. Все это время, что он жил в доме отца, он снабжал Дилана информацией. И даже не постеснялся принять участие в съемках этой клеветнической передачи. Если бы Майкл подал в суд и выиграл бы…

Хотя какой уж тут суд! Майкл никто не пойдет на это из-за Дэвида.

Я быстро оделась. Нужно немедленно поговорить с Майклом. Немедленно. Он должен знать, что я на его стороне.


В такси я позвонила Дэвиду.

– Крис.

Его голос казался обрадованным. Но я даже не сказала привет.

– Я видела передачу Дилана. Как ты мог принять участие в этой мерзости?

– Крис, нам надо поговорить.

– Не буду я ни о чем с тобой разговаривать. Ты предатель.

– Но это правда. Все, о чем говорит Пит, от первого до последнего слова правда.

Дэвид почти кричал.

– Давай встретимся через час в сквере у памятника Линкольну.

Я отключилась. Страшно болела голова. Не буду я с ним встречаться. Зачем? Он сделал свой выбор. Теперь мой черед.


Когда я приехала, Майкл был как всегда занят. Его секретарша, хорошенькая афро-американка Кения Ривз предложила мне чай и печенье. В начале совместной жизни я немного ревновала Майкла к Кении. В конце концов, с ней он проводил гораздо больше времени, чем со мной. Но потом я поняла, что глупо ревновать Майкла. Скорее его нужно было ревновать к работе.

– Крис, это ты? Как я рад тебя видеть.

Дверь кабинета Майкла открылась, и он вышел в приемную.

– Познакомьтесь, мистер Вэлентайн. Моя обожаемая супруга Кристина Атертон.

Вслед за Майклом вышел низенький плешивый человечек в очках с толстыми линзами.

Разве он не должен сидеть в тюрьме? – удивилась я, но решила не уточнять.

Лео взял меня за руку и стиснул мои пальцы своей сухонькой горячей лапкой. Мне было неприятно его пожатие, но я ничего не могла поделать.

– О, миссис Атертон! Майкл столько мне о вас рассказывал!

Физиономия мошенника лучилась радостью.

Мне сложно было представить ситуацию, в которой Майкл стал бы что-то рассказывать обо мне клиенту, но не уличать же его во лжи прилюдно.

– Вы еще красивее, чем я думал, – льстиво продолжал Вэлентайн.

– Аккуратнее, Лео, я буду ревновать, – рассмеялся Майкл.

Я натянуто улыбнулась. К чему этот бессмысленный обмен светскими любезностями?

Но Майклу было виднее. Он долго и обстоятельно жал руку Вэлентайну и договаривался о следующей встрече.


Когда Лео наконец ушел, а мы с Майклом остались одни в его кабинете, я спросила:

– Ты действительно ему обо мне рассказывал?

– А ты сомневаешься? С некоторыми клиентами у меня весьма доверительные отношения.

– Я думала, ты более разборчив в выборе приятелей.

– Лео достойный человек. Если бы ты знала его лучше…

Я усмехнулась.

– А как же миллионы, которые он украл?

– Измышления газетчиков и подлоги партнеров. Можешь не беспокоиться на этот счет. Я докажу его полнейшую невиновность.

Горькие слова так и просились на язык, но я промолчала. Я не ссориться пришла к Майклу, а мириться.

Я быстро рассказала ему о передаче Дилана.

– Я подозревал нечто в этом роде. – Майкл потер переносицу. – Рад, что теперь все прояснилось окончательно.

– Ты будешь что-нибудь делать?

– Что именно? В суд подавать? Знаешь, Крис, мне вполне хватает судов. К тому же если Дэвид выступит против меня… – Майкл поежился. – Представляешь, что из этого сделают журналисты?

– О, Майкл, мне так жаль. – Я подошла к нему и обняла. – Почему ты должен терпеть все это?

– Такая у меня работа, Крис. Всегда найдутся завистники.

– Но почему Дэйв…

– Все. – Майкл поднял руки. – Хватит о неприятном. Я тут подумал… Мне правда нужно отдохнуть. Работа подождет. В эти выходные мы с тобой летим в Майами.

– В Майами?

– Я хочу показать тебе там кое-что. – Майкл улыбнулся. – Я присмотрел там один домик.

– Но ты говорил, что это безумно дорого!

– С авансом от Лео Вэлентайна мы сможем купить его хоть завтра.

Домик в Майами. В памяти тут же всплыл ехидный голос Питера Дилана.

– Майкл, а ты уверен, что разумно тратить аванс? – тихо спросила я. – Вдруг ты не выиграешь это дело?

– Разве я когда-нибудь проигрывал? Не бойся, Крис, я не подкачаю.

Но я боялась совсем другого. Деньги Вэлентайна были с душком. И дом, на них купленный, тоже будет с душком.

– Кения. – Майкл тем временем набрал номер своей секретарши. – Закажи два билета до Майами на вечер пятницы. Для меня и миссис Атертон.

– Да, сэр. – Голос Кении был как всегда лишен эмоций.

Интересно, а что она думает по поводу Вэлентайна. Одобряет действия патрона? Скорее всего, да. Кения идеальный секретарь. Она была бы Майклу куда как лучшей женой.

– Ну что, детка, не хочешь пройтись по магазинам, купить что-нибудь к поездке?

Майкл оторвал меня от грустных размышлений.

– Наверное… Да, конечно.

– Вот и отлично. Встретимся вечером, хорошо?

Майкл мило улыбался, но я поняла, что меня выпроваживают.

– Хорошо. Удачной тебе работы.

Майкл проводил меня до дверей, поцеловал на прощание. Идеальное поведение идеального мужа. Только я чувствовала, что не вписываюсь в эту идеальную картинку.


6


Дом в Майами оказался восхитительным. Впрочем, иного я и не ожидала. Из окон третьего этажа был виден океан, а на плоской крыше можно было устраивать летние вечеринки. Большой бассейн, разросшийся тенистый сад – все было при нем. Я ходила из одной залитой солнцем комнаты в другую, представляла себе, как здесь будут играть наши дети, и пыталась радоваться. Но Лео Вэлентайн все не шел у меня из головы. В солнечных бликах на паркетном полу я видела его угодливые улыбочки. В шелесте листьев за окном слышала его противный шепоток.

Зато Майкл был весел как жаворонок. Он хлопал дверьми, открывал окна, бегал по лестницам.

Я то и дело слышала:

– Крис, посмотри, какая прелесть… Ты только глянь! Вот это красотища… Тебе нравится, Крис?

Он радовался как мальчишка, а я изо всех сил изображала из себя девчонку. Потом мы пообедали в «Версале», а после обеда встретились с агентом, и Майкл подписал необходимые бумаги.

– Дом теперь твой, – улыбнулся он. – Я купил его на твое имя.


После ужина мы вышли на побережье. До океана было гораздо ближе, чем казалось из дома. Майкл разулся, закатал брюки до колен.

– Давай со мной, Крис, – кричал он. – Мы же в Майами, вода теплая!

Но я не соблазнилась.

Потом мы бегали на перегонки, гонялись друг за другом, хохотали, обнимались и целовались. Даже во время медового месяца мы так не веселились. Ночью Майкл был очень нежен. Как не был нежен уже много месяцев. И, засыпая на его плече, я подумала, что только идиотка вроде меня может чувствовать себя несчастной в этом раю.


Воскресенье было так же чудесно, как и суббота. Майкл заставил меня прокатиться на роликовых коньках по Оушен-Драйв[1 - Оушен-Драйв – главная улица района Саут Бич, Майами.] и затащил на дискотеку в Арт-Деко[2 - Арт-Деко – богемный квартал на набережной Оушен Драйв.], купил потрясающей красоты кольцо и серьги в бутике Верньер, настоял, чтобы я обновила гардероб в Линкольн Роуд[3 - Линкольн Роуд – торговый комплекс, расположенный на одноименной улице.]. Мы обедали в Cacao, а ужинали в Escopazzo. А после концерта в Филмор Майами Бич[4 - Филмор Майами Бич – концертный зал] поехали в аэропорт.

В самолете меня ждал букет белых роз и бокалы с кьянти.

– За нас, – сказал Майкл, поднимая бокал.

– За нас, – отозвалась я.

Вино было превосходным. Аромат роз убаюкивал, внушал чувство покоя и безопасности. Мы с Майклом держались за руки всю дорогу, и я рассудком понимала, что большего счастья нельзя и желать.


В аэропорту Ньюайленда первое, что мы увидели, сойдя с эскалатора, была Кения Ривз.

– Кения? – в один голос воскликнули мы с Майклом.

Мы оба были удивлены, но я все же больше, чем он.

– Мистер Атертон, мы можем поговорить?

– Извини, дорогая.

Майкл и Кения отошли в сторону, а я осталась стоять у подножья эскалатора, как забытый чемодан.

Ни слова я не слышала из их беседы, но выражению лица Кении поняла, что дело нешуточное. Я дорого бы дала, чтобы взглянуть на Майкла, но, к сожалению, он стоял ко мне спиной. Когда они вернулись, оба были невозмутимы.

– Крис, дорогая, мне нужно срочно уехать по работе. Я вызову тебе такси.

– Не стоит, не задерживайся. Я сама. Только багаж забери.

– Я уже распорядилась, – сказала Кения.

– Отлично. – Я чувствовала странное облегчение оттого, что Майкл уезжает без меня.

– Точно все в порядке? – спросил он.

Я рассмеялась.

– Майкл, неужели ты думаешь, что за четыре года я не привыкла к тому, что ты в любой момент можешь уйти? Или что я не в состоянии взять такси?

– Ты чудо, Крис.

Майкл поцеловал меня в щеку и быстро пошел к выходу. Кения на высоких каблуках едва поспевала за ним.


Я вышла из здания аэропорта, оглядела вереницу такси у входа. Домой? Или к Миранде? Или к… Нет. Об этом нельзя было и думать.

Хотя как я могла о нем не думать, тем более здесь. Все в Ньюайленде напоминало о нем. Здесь на площади перед зданием аэропорта мы как-то чуть не врезались в такси, которое резко вырулило со стоянки. Темнокожий таксист долго ругался нам в след на непонятном языке, а мы с Дэйвом хохотали как ненормальные. Виновата была я, сидевшая за рулем, и Дэйв, все время отвлекавший меня. Видел бы нас полицейский, пришлось бы выложить кругленькую сумму. Но полицейского не оказалось, поэтому мы поехали в тир и простреляли эту кругленькую сумму.

Как сказал Дэйв, в качестве компенсации за плохое поведение.

Невероятно, какие мелочи приходят на ум. Я помнила даже одеколон Дэйва, которым он тогда пользовался. Живанши фор Мэн. Полная противоположность запахам, которые любил Майкл.

– Крис. – Кто-то тронул меня за плечо, и мне показалось на секунду, что повеяло тем ароматом…

Я повернулась. Нет, не показалось. Передо мной стоял Дэйв. Только когда я увидела его, реальное воплощение своих воспоминаний, я поняла, как сильно я по нему соскучилась.

– Крис…

– Дэйв…

Как же он был красив. Умопомрачительно красив. И не так уж похож на Майкла.

– Что ты тут делаешь?

– Тебя встречаю.

– Ты видел Майкла?

– Да. Он выбежал отсюда как ошпаренный вместе со своей негритяночкой.

– Дэйви! – с укором воскликнула я.

– Ты совсем как миссис Филипс. Та тоже все Дэйви да Дэйви, – рассмеялся он.

От его улыбки захватывало дух.

– Мисс Ривз любезно сообщила мне, каким рейсом вы возвращаетесь. Я решил тебя перехватить.

И тут я вспомнила, что не желаю с ним разговаривать.

– Мне нужно домой, – сухо сказала я.

– Не нужно.

Он легонько тряхнул меня. И я осознала, что он до сих пор держит меня за плечи.

– Пусти, – сказала я, но не сделала ни малейшей попытки вырваться.

– И не подумаю. Будешь сопротивляться, вскину тебя на плечо и унесу.

Он говорил шутливо, но глаза его оставались серьезными. Мое сердце скакнуло как на крутом вираже русских горок.

– Ты этого не сделаешь.

– Спорим?

Дэйв придвинулся ближе.

Я должна была держать себя в руках. Но как, если в руках меня держал он. Это было невозможно, неправильно, отвратительно. Мне нужно было бежать домой, к Майклу. Но я не могла оторваться от Дэйва. Все, о чем говорила Миранда, все, в чем я не смела признаться себе, вдруг нахлынуло на меня. Он был рядом, он обнимал меня, и благоразумие меня оставило. Слезы сами по себе потекли из глаз. Напряжение было слишком велико.

– Крис, дорогая, что с тобой?

Я почувствовала губы Дэйва на своих щеках.

– Не плачь, не надо.

Но слезы были моим единственным утешением, моей единственной гаванью спасения. Пока я рыдала, не нужно было думать о том, что я предаю Майкла. Пока я рыдала, я могла прижиматься к Дэйву.

– Крис, все хорошо, – шептал Дэйв и гладил меня по голове.

Хотелось мне в это верить. Но, скажите, пожалуйста, что хорошего в том, что я обнималась со своим пасынком на виду практически у всего города?

– Как мило, – ахнул кто-то позади нас.

Мы с Дэйвом виновато отпрыгнули друг от друга. В дверях стояла дочерна загоревшая Сесили Марвел. В руках золотистая сумка саквояж, ярко накрашенные губы полуоткрыты от изумления.

– Дэйв, – медленно произнесла она. – Миссис Атертон.

Сесили всегда звала меня миссис Атертон, хотя была всего на шесть лет моложе. Одно время она упорно навязывалась мне в подруги, чтобы почаще бывать в нашем доме и видеться с Дэйвом. Мне приходилось ее терпеть, но, понятное дело, подругами мы так и не стали.

Да и Дэйвом у нее ничего не вышло, несмотря на все усилия.

– Сесили, привет, – я улыбнулась сквозь слезы. – Симпатичная сумочка.

– Гуччи, – машинально ответила она.

Но ее не так уж легко было отвлечь.

– Дэйв, не хочешь объяснить, что здесь происходит? – она с вызовом посмотрела на него.

Я очень надеялась, что Дэйв окажется сообразительное меня и не станет болтать о сумках, а придумает какое-нибудь логичное объяснение. К примеру, я только что узнала о смерти горячо любимой троюродной бабушки и нуждалась в утешении. По крайней мере, Сесили могла бы сделать вид, что верит нам. Но Дэйв думал иначе.

– Я должен перед тобой отчитываться? – усмехнулся он.

– После того, что между нами было… – начала Сесили.

– Ничего между нами не было.

Сесили перехватила ручку саквояжа, как будто намеревалась отхлестать им Дэйва.

– А папаша твой в курсе? – Глаза Сесили зло сузились.

– В курсе чего? Он попросил меня встретить Крис, что я и сделал.

– А целоваться с ней он тебя тоже попросил?

– Тебя это не касается, – резко сказал он. – Пошли Крис.

Он обнял меня за плечи и потянул в сторону. Золотистый саквояж шлепнулся на асфальт. Сесили явно не ожидала такой наглости. Мы сели в первое же такси, и, уезжая с площади, я видела сквозь заднее стекло фигурку Сесили, застывшую у дверей аэропорта.

– Теперь она раззвонит по всему городу, – вздохнула я.

– Не в первый раз, – улыбнулся Дэйв. – Она давно ревнует меня к тебе.

– С какой стати? – возмутилась я.

Дэйв пожал плечами.

– Не знаю. Сесили большая выдумщица.

Я потихоньку приходила в себя. То, что случилось на площади, было безумием и хорошо, что оно вовремя прекратилось. Если у Сесили хватит наглости рассказать все Майклу…

– Думаешь, он не знает?

Я поняла, что говорю вслух, и похолодела.

– Ты хочешь сказать, он в курсе сплетен Сесили?

– Он же Майкл Атертон, – сказал Дэйв. – Он знает все.

Час от часу не легче. Миранда не права, называя меня наивной. Я попросту глупа.


Дэйв проводил меня до ворот. Меня злило, что он молчит, и в то же время я была рада. Он и без того сказал слишком много. Жестами, улыбками, взглядами. Дэйв ничего не говорил лишь для того, чтобы мне не пришлось отвечать. Я должна была поблагодарить его за это, но я не могла. Моя жизнь внезапно превратилась в полуправду. Кем был Майкл для меня и кем стал? И как я буду смотреть ему в глаза после того, что произошло сегодня между мной и Дэйвом?

Хотя, конечно, абсолютно ничего не произошло.

– Пока, Крис, – улыбнулся он и сжал мою руку. – Звони, хорошо?

Я кивнула. На этот раз ключи были у меня с собой, и лезть через забор мне было не нужно, но я все медлила. Если я позвоню в следующий раз… что ж, мы оба знаем, что это будет значить. И я, разумеется, не позвоню. Потому что я примерная жена и люблю своего мужа, который сейчас переживает не самый легкий период…

Или позвоню?

– Пока, Дэйв. – Я отвернулась, делая вид, что шарю в сумочке в поисках ключей.

– Крис…

Его голос дрогнул, но я уже шагала к воротам, сдерживая слезы и кусая губы.

Я должна подумать. Должна подумать.


7


Дома Майкла не было. Миссис Филипс передала мне, что мистер Атертон звонил и сказал, что будет ночевать на работе. Никогда я еще не была так рада это слышать. Все, что угодно за маленькую передышку. За возможность прийти в себя и все обдумать. Я счастливая замужняя женщина. У меня есть все, о чем только можно мечтать. И я готова это бросить по первому зову мальчишки? О да, рассудительность всегда была моей сильной стороной. В доме Майкла так комфортно и красиво… Но нужен ли мне этот комфорт?

Все дома раздражало, даже болтовня как всегда приветливой миссис Филипс. Она мешала мне собраться с мыслями, мешала принять решение. Я не могла уйти от Майкла. Но и остаться с ним я тоже не могла.

Нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Хотя бы с Мирандой.

Я позвонила ей и предложила встретиться в обеденный перерыв в кафе напротив ее работы. Я пришла туда чуть раньше и заказала мартини. На трезвую голову я вряд ли смогу начать такой разговор.

Миранда ворвалась в кафе ровно в час, немного растрепанная и очень возбужденная.

– Бог мой, Крис, ты не представляешь, что случилось! – Она подсела за столик, схватила стакан с недопитым мартини и залпом осушила его. – Брр, какая гадость!

– Что случилось, Миранда?

– Бедная Крис.

Миранда с чувством сжала мои пальцы.

Неужели она уже в курсе? – поразилась я.

– Ничего, как-нибудь разберусь, – с достоинством сказала я.

Миранда нахмурилась.

– Даже не думай. Майкл заварил эту кашу, пусть сам и расхлебывает.

– Майкл?

– А ты не в курсе? Боже мой, Крис об этом уже говорит весь город. Лео Вэлентайн скрылся в неизвестном направлении, а ведь это Майкл настоял на том, чтобы его выпустили под залог. Ходят слухи, что Вэлентайн отвалил ему немаленькую сумму за пособничество.

– Неправда. Майкл никогда не стал бы… – начала я возмущенно.

– Откуда ты знаешь? – усмехнулась Миранда.

И я действительно не знала.

Миллионы Вэлентайна исчезли вместе с ним. Миранда не очень разбиралась в хитроумных финансовых схемах, которые использовал Вэлентайн, и не могла ничего рассказать. Ясно было одно, Майкл попал в очень неприятную ситуацию и как адвокат, и как поручитель Вэлентайна.

– Представляешь, что теперь из него сделают мои коллеги. – Миранда поежилась в притворном ужасе. – Если честно, поделом. Его давно пора поставить на место.

– Он не виноват в том, что Лео сбежал.

– Славная преданная Крис, – рассмеялась Миранда. – Майкл сделал все, чтобы Лео выпустили из тюрьмы, а воробушек взял и упорхнул. Неужели ты думаешь, что Майкл был настолько наивен, что не догадывался о его планах? Кто угодно, но только не Майкл Атертон. Это преступный сговор, дорогая. Посмотрим, как твой безупречный муженек будет выкручиваться на этот раз.

Советоваться с Мирандой мне сразу расхотелось. Да она и не вспомнила о том, что это я вызвала ее в кафе и хотела поговорить.

Не стоило ей рассказывать и о доме в Майами, купленном на деньги Вэлентайна. Кто знает, что возьмет верх, дружеские чувства или журналистский азарт.

– Ладно, Крис, я побежала. – Миранда чмокнула меня в щеку. – Дела. Не расстраивайся. Ты к этой грязи не имеешь никакого отношения.

После ухода Миранды я заказала еще один мартини. Ситуацию надо было хорошенько обдумать. Теперь ясно, зачем Кения встречала нас в аэропорту. Майкл мог бы сказать мне что-нибудь. Поделиться. Но нет, не счел нужным. Что если он на самом деле заранее знал, что задумал Вэлентайн? Что если он не рыцарь без страха и упрека, которым я рисовала себе его все это время?

Третий мартини помог мне решиться. Я пойду к Майклу и все выясню.

Но пробиться к его офису мне не удалось. Издалека я увидела толпу журналистов у входа. Стервятники слетелись на зловонную сенсацию и растерзают меня в клочки, если увидят. Давать им такую возможность не стоило, и я повернула назад.


С Майклом мы увиделись только вечером, когда он вернулся домой. Уставший, небритый, злой. Накричал на горничную, которая недостаточно быстро открыла ему дверь, сделал выговор миссис Филипс за то, что ваза в холле стоит не на обычном месте, а на пять сантиметров левее.

Я стояла на площадке второго этажа и терпеливо ждала своей очереди. Но при виде меня гнев Майкла моментально улетучился. Он привлек меня к себе.

– Ужасный день. Ты, наверное, слышала?

– Да.

– Откуда я мог знать, что он решится на такое?

Я хорошо знала Майкла и искренности в его голосе не услышала.

– Он хорошо тебе заплатил.

– Крис, неужели ты думаешь…

– Неважно, что думаю я. Важно, что подумает судья.

Майкл усмехнулся.

– Какая трогательная забота. Не беспокойся, я хорошо знаю законы.

– И знаешь, как их нарушать.

Я не могла удержаться. Я больше не верила ни единому его слову. И хотела, чтобы он об этом знал.

Майкл прекрасно меня понял.

– Дома в Майами требуют немало средств.

– Можешь забрать его обратно, он мне не нужен.

– Я в курсе.

От улыбки Майкла у меня мурашки побежали по спине.

– Теперь тебе нужен мой непутевый сын.

Из обвинителя я тут же превратилась в обвиняемого. Я же имела дело с самим Майклом Атертоном.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не лги, Крис, тебе не идет. Дэйв давно влюблен в тебя, и я все ждал, когда же ты это поймешь. Если бы ты читала желтую прессу, ты бы в сегодняшней газете увидела заголовок «романтичное объяснение у дверей аэропорта».

Сесили Марвел. Значит, она побеждала не к Майклу, а в редакцию. Очень предусмотрительно.

– Я привык к злобным выпадам в свой адрес, но твое имя всплыло впервые, – продолжал Майкл. – Неразумно. Я надеюсь, этого больше не повторится. Теперь мне нужно в душ.

Майкл ушел, а я так и осталась на лестнице. Это все? Я ожидала бури, а получила легкий выговор. Меня по-отечески отругали и простили. Проще простого сделать вид, что ничего серьезного не произошло, и жить, как раньше. Мало ли что пишут в бульварных газетах…


Прошло несколько дней, а я так ничего и не решила. Майкл пропадал на работе, и виделись мы лишь за завтраком. Никаких откровенных разговоров, одни пустые, ничего не значащие фразы. Иногда я ловила на себе его пристальный взгляд, но он сразу же отводил глаза. Майкл словно подвергал меня какому-то испытанию, вот только я понятия не имела, какому.

Как у него идут дела, я узнавала из газет. По поводу исчезновения Лео Вэлентайна велось предварительное расследование, и враждебные Майклу журналисты в красках расписывали, как блестящий адвокат пытается оправдаться.

Попадались иногда статейки и о личной жизни Майкла. Они были поразительно точны. Меня называли несчастной затворницей, которая проводит дни с кипой газет, а Майкла – продажным негодяем, способным принести в жертву выгоде чувства жены. Порой у меня возникало ощущение, что репортеры с камерами прячутся в каждой комнате и потому знают, что происходит в нашем доме.

Все время названивала Миранда. Один раз я позволила ей прийти, но она не столько разговаривала со мной, сколько шарила глазами по сторонам, высматривая признаки моего рухнувшего брака. Признаков не было, а на ее вопросы я отвечать отказывалась, и поэтому Миранда ушла разочарованной и немного злой.

– С лучшей подругой ты могла бы быть и пооткровеннее, Крис, – сказала она вместо «до свидания».

Но я больше не знала, кто мне друг, а кто враг.

Наша горничная Дайана, к примеру. Я всегда считала ее девушкой милой и услужливой, хоть и недалекой, но в конце недели Майкл с позором выгнал ее. Как оказалось, именно она в последнее время снабжала журналистов свежей информацией из нашей личной жизни. Ума не приложу, как Майклу удалось это выяснить. Когда он предъявил Дайане обвинение (а уж это он умеет делать прекрасно, несмотря на то, что адвокат, а не прокурор), она все отрицала. Но Майкл и не собирался проводить судебные слушания. Он сам вынес приговор, и Дайане пришлось уйти.

– Пусть радуется, что мы не подаем на нее в суд, – отрезал он.

Я не решилась с ним спорить. Я и сама была фактически на положении обвиняемой в его доме, куда уж мне заступаться…


Вечером в понедельник Майкл как всегда уехал на работу. Я сидела в спальне, бесцельно переключала каналы и боролась с желанием позвонить Дэйву. Просто позвонить, спросить, как дела. Почему бы и нет?

Но не успела я взять трубку, как в дверь постучали.

– Кристина, можно войти?

– Да, миссис Филипс. – Я отодвинулась подальше от телефона.

Экономка вошла. Глаза у нее были заплаканы, руки комкали передник.

– Миссис Атертон, можно мне взять небольшой отпуск? Понимаете, мне только что позвонил Гэри… Это муж моей дочери, который автослесарем работает в Оукс Малбери…

– Да-да, миссис Филипс, я помню…

– Так вот, говорит, Дженни под машину попала… Отмечала подружкин день рождения, вышла из бара… Говорит, неважные у нее дела…

Миссис Филипс зарыдала. Я подошла, обняла ее.

– Конечно, поезжайте. С Дженни все будет хорошо. Я сейчас вызову вам такси.


Я проводила рыдающую миссис Филипс до машины. Ехать до Оукс Малбери было далековато, и она доберется туда только через несколько часов. Надеюсь, с Дженни все будет в порядке.

Я постояла на дороге, пока такси не скрылось с глаз, потом медленно побрела к дому. И только у входной двери осознала, что во всем особняке я осталась одна. Дайана уволена, миссис Филипс на пути к больной дочери, у Агнесс выходной. Шофер вместе с Майклом, садовник в Мидленде на выставке редких орхидей, кухарка лежит дома с приступом мигрени… Трехэтажный особняк для маленькой девочки, не умеющей разобраться в своих чувствах.

Я поднялась по ступенькам, закрыла за собой тяжелую дверь. Пятнадцатирожковая хрустальная люстра, более уместная в концертном зале, чем в доме, показалась мне как никогда огромной. Да и все в этом доме было «слишком». Слишком большим или слишком маленьким… Слишком элегантным, слишком дорогим, слишком красивым. Да-да, слишком красивым. Все эти японские вазы Майкла, расставленные в строго определенном порядке, его гардины, его картины, его задвижки на дверях. Любая мелочь здесь была продумана и на своем месте. Но как же порой мне хотелось раскидать все подушки по дивану или оставить на журнальном столике парочку глянцевых журналов…

И сегодня я как раз могу делать все, что захочется. Пнуть идеальный ковер у лестницы. Сдвинуть с места (о преступление!) любимую вазу Майкла. Включить свет во всем доме. Напиться в одиночестве…

Додумать план действий я не успела, потому что в вдруг холле погас свет. Отлично. Стоило маленькой девочке остаться одной, как начались проблемы. Лампочки что ли перегорели? Все пятнадцать сразу? Надеюсь, на втором этаже свет есть. Не хотелось бы просидеть остаток ночи при свечах. И где, кстати, у миссис Филипс свечи?

Я наощупь нашла перила, поставила ногу на ступеньку.

– Добрый вечер, миссис Атертон, – произнес вкрадчивый мужской голос.


8


У меня волосы стали дыбом.

– П-привет. Вы кто?

Это, конечно, садовник. Как там его? Эндрюс?

– Эндрюс, это вы? – Я старалась говорить твердо, но голос все равно дрогнул. – Что у нас со светом?

От смеха, который раздался в ответ, мои ноги стали ватными.

– Нет, миссис Атертон, я не Эндрюс. А со светом у вас все в полном порядке.

Я вцепилась в перила.

– Что происходит, черт возьми? Включите свет!

– Не волнуйтесь, миссис Атертон, это вам не идет.

Мне показалось, что голос раздался прямо у меня над ухом, и я рванула вверх, прыгая через ступеньки.

– Ну раз вы так боитесь темноты… – произнес голос с некоторым разочарованием.

Я оступилась, подвернула ногу и всем весом рухнула на ступеньки.

И тут включился свет.

Я обернулась. У выключателя стоял мужчина в черном спортивном костюме. Он улыбался.

– Так лучше? Я не хочу, чтобы вы переломали себе ноги, моя дорогая Кристина.

Спазм в моей груди разжался, уступив место злости.

– Я не ваша дорогая Кристина. Немедленно убирайтесь отсюда, иначе…

– Иначе что?

Он неспешно, как хозяин, подошел к дивану и сел, закинув ногу на ногу.

– Я вызову полицию.

– Правда? – Он потянулся к радиотелефону, который стоял перед ним на журнальном столике, пощелкал кнопками. – Боюсь, ваш телефон не работает. Какая незадача.

Мне стало страшно.

– Что вам нужно?

– Фи, миссис Атертон, разве так хорошая хозяйка разговаривает с гостем? – усмехнулся он. – Где чай, булочки или чем еще там угощают в этом доме?

Смех исчез из его голоса, а с лица – улыбка. И тут я его узнала. Низкие надбровные дуги, неприветливый взгляд… На моем диване сидел Сэмюель Грейвз собственной персоной. Наследник миллионов и недавний клиент Майкла.

Непередаваемое облегчение охватило меня. А я то уже решила, что мне повезло налететь на грабителя. Странный тип этот Грейвз. Что за манера вламываться в дом…

– О, мистер Грейвз, я и не думала, что вы любите ходить в гости таким странным способом.

Я стала спускаться по лестнице. Правая лодыжка неприятно саднила.

– Майкла нет дома, – продолжала я. – И я понятия не имею, когда он вернется. Так что вам лучше заглянуть к нему в офис.

– Я знаю.

Грейвз снова улыбнулся, и так жутка была его фальшивая белозубая улыбка, что я застыла на месте.

– Дома нет не только Майкла, не правда ли, миссис Атертон? У вашей служанки выходной, а экономка мчится сквозь ночь к дочери. Кухарка удачно заболела, а вторая служанка была уволена за шпионаж. Вот ведь мерзавка, правда?

Он встал и вытащил из кармана длинный черный шнурок.

– Вы одна, в таком большом доме… Случись вдруг что, и никто не придет на помощь.

Он пошел ко мне. Шнурок вился вокруг его пальцев как живой.

– Да, миссис Атертон, больше никого нет. Лишь вы и я.

Я в панике попятилась назад. Что я знаю об этом человеке? Ничего. Майкл доказал, что он невиновен, но разве Майкл не защищал Лео Вэлентайна тоже?

Я больно ткнулась спиной в перила. Все, Кристина, возьми себя в руки. Этот человек немного не в себе. Я должна быть с ним вежлива, но непреклонна.

– Мистер Грейвз, вы должны уйти. – Я смотрела ему прямо в глаза и боролась со страстным желанием убежать.

– Неужели? Но я еще не сделал то, зачем пришел.

Чпок. Он резко натянул и отпустил шнурок.

Я вздрогнула. К счастью, Грейвз остановился.

– Я пришел, чтобы осуществить высшую справедливость, – сказал он.

Лицо его, такое грубое и неприятное, внезапно просветлело и стало почти симпатичным. Но от этой метаморфозы меня бросило в дрожь. Передо мной стоял сумасшедший, и шнурок в его руках больше не казался нелепой игрушкой.

– Вы плохая женщина, Кристина, – продолжил Грейвз.

– У-уйдите, п-пожалуйста, – пробормотала я и поставила правую ногу на ступеньку.

Сейчас бегом вверх по лестнице, затем по коридору в спальню. Там хороший замок, и сотовый валяется на кровати. Позвоню в полицию, потом Майклу.

Но ушибленная лодыжка напомнила о себе острой болью. Я ойкнула и села на ступеньку. Грейвз навис надо мной.

– Вот видите, Кристина, вы и сами все знаете, – сказал он тоном заботливого дядюшки.

Это был кошмарный сон, от которого невозможно проснуться.

– Ваш муж, мистер Атертон, прекрасный человек…

Нужно было бежать, кричать во все горло, но я не могла пошевелиться.

– Вы должны молиться на него, а не изменять…

Нелепость обвинения придала мне сил.

– Что вы несете? – возмутилась я и попыталась встать, но Грейвз в один прыжок оказался рядом.

– Сиди на месте. – Он толкнул меня обратно. – Пока можешь.

Шнурок в руках Грейвза плясал, приближаясь ко мне. Я как загипнотизированная следила за ним.

– Мистер Атертон единственный помог, когда весь мир ополчился против меня. – На лице Грейвза вновь появилось то пугающее просветленное выражение. – Он спас меня, и я обязан отплатить ему за доброту. Избавить его от твари, которая позорит его имя!

– Ты все-таки виновен… ты всех убил… – прошептала я.

– Что значит виновен? – взвизгнул Грейвз. – Я не сделал ничего дурного. Я очищаю мир от грязи. Меня должны благодарить, а не в тюрьму сажать!

Удивительно, на что способен человек в состоянии шока.

Я засмеялась. Он действительно был смешон, этот уродливый безумец, возомнивший себя спасителем общества.

Грейвз рассвирепел.

– Замолчи! Она так же смеялась, думала, я шучу. А не шут, о нет. Она смеялась, пока я не сжал ее горло и не выдавил из него весь смех… по капле… весь…

Он протянул руки. Шнурок врезался мне в шею. Я закричала что есть мочи, как будто в этом был какой-то смысл, как будто кто-то мог услышать меня в безлюдном особняке…

– Отойди от нее!

Резкий голос грянул как выстрел из пистолета, и мне сразу стало легче дышать.

– Отойди от нее, мерзавец!

Это был Дэйв. Боже мой, Дэйв! Откуда, как, что… вопросы счастливым роем накинулись на меня. Теперь я могла думать, спрашивать. Теперь я снова жила. Я была спасена!

– А вот и дружок пожаловал, – осклабился Грейвз. – Запланированное свидание?

– Разве что с тобой. Неужели ты думал, что мы позволим тебе спокойно разгуливать на свободе? Ты уже убил один раз после того, как вышел из тюрьмы. По-моему, хватит. Крис, иди сюда.

Но Грейвз схватил меня за руку.

– Она никуда не пойдет, мальчик. Можешь сколько угодно бросаться красивыми словами, но хозяин тут я.

– Это тебе только кажется.

Во входную дверь забарабанили.

– Откройте немедленно, это полиция.

Я узнала громовой бас Питера Дилана. Так вот кого Дэйв имел в виду под «мы».

– Ух ты какие шустрые, – засмеялся Грейвз.

Непохоже было, что он боится. Правой рукой он по-прежнему цепко держал меня за запястье, а левая нырнула в карман его куртки и…

– Посмотрим, что ты на это скажешь. – Грейвз молниеносно схватил меня за шею и приставил к виску пистолет. – Это все меняет, не так ли, красавчик?

Дэйв побелел. Его лицо было передо мной как на ладони. Боже мой, Дэйви, как мы могли вляпаться во все это…

Пистолет давил мне в висок. Я чувствовала, что Грейвз дрожит. Несмотря на браваду, он боялся. Оружие в руках перепуганного безумца…

– Открывайте, иначе мы взломаем дверь, – надрывался Питер на улице.

– Пит, у него пистолет! – крикнул Дэйв, и сразу все стихло.

– То-то же. Пусть стоят тихо и не дергаются, пока я с вами разбираюсь.

Дэйв шагнул вперед.

– Разбирайся со мной, Грейвз. А Кристину отпусти. Она ни к чему. Она лишняя.

Дэйв медленно, еле заметно приближался к нам. На меня он не смотрел, только на Грейвза, так дрессировщик не спускает глаз с взбесившегося животного.

И на какой-то момент я поверила, что все получится. Но Грейвз был не просто взбесившимся животным.

– Стой!

Дэйв замер.

– С тобой я тоже разберусь. – Грейвз тяжело дышал мне на ухо. – Но сначала покончу с крошкой Крис. Маленькой, милой, неверной крошкой Крис…

Он сжал рукой мое горло. Я зря опасалась пистолета. Он мог бы свернуть мне шею голыми руками.

Дальше все произошло за секунду. Я рассказывала об этом полиции не один раз, но так и не смогла разобраться, что за чем случилось.

Дэйв закричал.

Входная дверь рухнула под ударами полицейских.

Грейвз выстрелил…


Я пришла в себя на полу. Перед глазами кружились черные точки, сквозь которые проглядывало незнакомое усатое лицо. На лице было написано сочувствие.

– Как вы, миссис Атертон? Скорая уже едет.

– Все в порядке.

Я приподнялась на локте. Горло саднило ужасно, но я дышала, и это было главное.

Наш холл изменился до неузнаваемости. Разбитые вазы, переставленная мебель, повсюду чужие люди. Все отводили глаза, когда встречались со мной взглядом. Несколько человек стояли возле дивана спиной ко мне.

– Где Дэйв? – спросила я.

Усач потупился.

– Грейвза арестовали, миссис Атертон. На этот раз ему с крючка не спрыгнуть. Какая жуткая ирония, мистер Атертон его защищал… Но боятся уже нечего.

– Дэйв! – крикнула я.

На мой крик обернулся один из стоявших у дивана. Я с трудом узнала в нем Дилана. Он отошел в сторонку, и я увидела Дэйва.

Грейвз стрелял ему в лицо. Моего милого мальчика больше не существовало. Осталось лишь тело с кровавым месивом вместо лица.

Я завыла. Усач привлек меня к себе, стал гладить по волосам.

– Ничего, Кристина, все обойдется. Он пожертвовал собой ради вас. Все будет хорошо. Ваш муж уже едет.

Он хотел меня утешить, но известие о том, что Майкл уже едет, было последним на этой планете, что могло принести мне утешение.


– Крис.

Я знала, кто стоит за спиной, еще до того, как он позвал меня. В последний раз мы с Майклом виделись на похоронах Дэйва. Я жила у Миранды и каждый день ходила на кладбище. Думала, вспоминала. Я почти не читала газет, и одно упоминание имени Грейвза вызывало у меня истерику. Только здесь, у могилы Дэйва я немного обретала себя. Я столько всего не успела сказать ему при жизни… Но есть ли смысл в разговорах с мертвым…

– Крис, так больше не может продолжаться.

Я обернулась. Майкл был как всегда безупречен. Строгий костюм, черный галстук, белая рубашка. Черное же полупальто, в руках белые цветы. Все правильно, он же в трауре. Он потерял сына.

– Я хочу, чтобы ты вернулась. Я продаю особняк и переезжаю в Майами. Давай начнем новую жизнь. Мне тоже тяжело, Крис.

Он протянул руку. Я отшатнулась.

– Неужели так трудно простить одну маленькую ошибку? – вздохнул Майкл. – Я понятия не имел, что Грейвз решится на такое.

У меня все поплыло перед глазами.

– Ты знал, что он виновен? О боже, ты знал!

– Я предлагаю все забыть, – твердо сказал Майкл. – Что было, то было. Я люблю тебя, Крис. В Майами все будет по-другому. Прошу тебя.

Но с меня словно спало заклятье. С тех пор, как погиб Дэйв, я не знала, как мне жить дальше. Майкл открыл мне глаза. Вдохнул в меня новую искру.

– Ты думаешь так легко отделаться? – засмеялась я. – Ничего не выйдет, мистер Атертон. Ты только что признался, что сознательно выпустил на свободу опасного маньяка. Ты виновен в смерти Дэйва не меньше Грейвза.

Если бы с Майклом заговорила надгробие, он бы и то изумился меньше.

– Ты собираешься идти против меня, Крис?

– Я прослежу, чтобы ты заплатил по счетам, Майкл.

* * *


Через две недели известный адвокат Майкл Атертон предстал перед судом присяжных по обвинению в сокрытии важной информации. Главными свидетелями обвинения были репортер Питер Дилан и Кристина Барретт, бывшая жена Атертона. Мистеру Атертону было запрещено заниматься адвокатской практикой и проживать в штате в течение пятнадцати лет. Это дело стало первым в цепи громких разоблачений блистательной Кристины Барретт, восходящей звезды тележурналистики, прозванной «Мисс Голос Правды».


Часть вторая

Мстительница


1

Крис


По улице бежал мужчина. Немолодой, грузный, он путался в полах длинного плаща и ежесекундно оглядывался назад. Смертельным страхом веяло от его неуклюжей фигуры, хотя лицо тяжело было разглядеть из-за темноты и дождя. Мужчина свернул в переулок и пропал из виду; в следующий миг по улице пробежал другой. Высокий, поджарый, в черной спортивной куртке, куда более подходящей для погони по ночным улицам Ньюайленда, чем длинный плащ. Фонарь, который зажегся на секунду как раз тогда, когда он пробегал мимо, осветил сосредоточенное лицо с длинным носом и глубоко запавшими глазами. Мужчина свернул в тот же переулок, что и первый. Через пару секунд раздались три скупых выстрела.

Все происшедшее заняло не более полутора минут.


В комнате, до сих пор освещенной лишь мерцающим экраном телевизора, включили свет.

– Потрясающая запись, – с восторгом выдохнул невысокий, начинающий седеть толстяк. – Последняя минута жизни сенатора Броуди. Бесспорный хит.

– Где ты ее раскопала, Крис? – спросил второй, стоявший у окна. В противоположность первому он был чрезвычайно худ и мрачен. – Смахивает на подделку. Сенатора толком не разглядеть.

Он повернулся к привлекательной негритянке, которая забралась на диван с ногами и медленно потягивала кофе из картонного стаканчика.

– Это Броуди, Дик, – сказала она. – Никаких сомнений. Парень, который снял это на мобильник, до смерти перепуган. Удивляюсь, как он вообще ко мне пришел. Но это не главное. Теперь мы знаем, кто убил сенатора.

– Только не начинай опять, – поморщился худой Дик. – Я уважаю тебя, Крис, но ты перегибаешь палку.

– Тебе бы в полиции служить, – хохотнул толстяк.

Девушка вскочила, опрокинув стаканчик. Коричневая жижа растеклась по вытертому ковру. Дик осуждающе покачал головой.

– Я не понимаю, какие еще доказательства вам нужны. Вы же видели лицо убийцы! И не говорите мне, что не узнали его.

– Во-первых, мы не можем быть до конца уверены в том, что именно он убил сенатора, – пробормотал толстяк. – Может быть, в том переулке его ждал другой убийца.

Девушка всплеснула руками.

– О господи!

– А во-вторых, – невозмутимо продолжил толстяк, – то, что сенатора убил он, еще не доказывает, что к делу причастен Чейз.

– Вот именно, – кивнул Дик. – Со своей ненавистью к Чейзу ты переходишь все границы, Крис. Нам нужны факты, а не фантазии.

– Какие еще факты? – приятный голос девушки сорвался на крик. – На ваших глазах только что сенатора Броуди застрелил Джейк Осборн, шофер и доверенное лицо Чейза. Думаете, он по собственной воле гонялся за сенатором с пистолетом в руках?

Мужчины обменялись понимающими взглядами. Толстяк встал, подошел к девушке, взял ее за руку и усадил обратно на диван.

– Дорогая, мы понимаем твои чувства. И разделяем их. Чейз мерзавец, каких поискать. Но при этом он богатейший человек в городе, уважаемый банкир, известный филантроп и обладает такими связями, что даже подумать страшно. Мы знаем, что все это комедия, но людям и закону нужны доказательства. То, что его шофер убил сенатора, доказывает лишь то, что его шофер убил сенатора. Чейз не в ответе за своих работников.

– То есть вы хотите сказать, что Осборн убил из личных побуждений? – насмешливо воскликнула девушка. – Или случайно убил человека, который вставлял палки в колеса намерению Чейза прибрать к рукам Северо-западный Банковский Консорциум?

– Мы ничего не хотим сказать, – мягко заметил худой Дик, садясь на диван рядом с Крис. – Мы на твоей стороне и готовы открыто выступить против Чейза. Но только если у нас будут реальные доказательства его вины, не раньше.

– Я вам их добуду!

– Ох, детка, наживешь ты себе неприятности, – покачал головой толстяк. – Я бы на твоем месте оставил Чейза в покое.

– Ты не на моем месте, Роджер, – улыбнулась девушка, блеснув белоснежными зубами. – Ты не фотогеничен.

Все трое рассмеялись.

– Значит, на этом мы и остановимся, – подытожил Дик. – Пленку я, разумеется, передам в полицию. А тебе, Крис, удачи и благоразумия. Я не хочу потерять звезду своего канала.


– Она не отступится, – заметил толстый Роджер, когда за Крис захлопнулась дверь. – Она либо притащит нам голову Даррена Чейза, либо…

Дик пожал плечами.

– Это ее выбор. Я ей не отец. Если у нее будут доказательства, я позволю ей сделать репортаж…

– И создать сенсацию, которой еще не было, – улыбнулся толстяк.

Дик кивнул.

– Но без доказательств, ты понимаешь, ссориться с Дарреном Чейзом я не буду.


Крис Барретт думала о том же, спускаясь в лифте на первый этаж. Ричард Дженкинсон, главный редактор отдела новостей на Шестом канале штата Орегон, славился своей осторожностью. Его девизом было «ничего непроверенного в эфир», и хотя Крис головой понимала его правоту, душа ее так и клокотала от гнева. Два года она ведет охоту на опасного мерзавца и пока не продвинулась ни на йоту. Ее досье на Даррена Чейза пухнет, однако, как справедливо заметил Дик, реальных доказательств у нее нет. Любой суд посмеется над ее материалами, несмотря на то, что каждому судье в Ньюайленде известно, что за фрукт этот мистер Чейз.

Особенно тем, кто им подкуплен.

Подкупы должностных лиц, подделка документов, аферы с недвижимостью, мошенничество, заказные убийства – Крис могла бы долго рассказывать, к чему успел приложить руку Даррен Чейз. Но кто стал бы ее слушать? Ее друзья из полиции будут солидарны с руководством канала. Нет улик – нет репортажа – нет расследования, и Даррен Чейз по-прежнему числится в десятке самых уважаемых граждан Ньюайленда.

Но отступать Крис не собиралась. Она вывела на чистую воду немало лицемеров. Сколько расследований прошло по следам ее репортажей? Сколько репутаций лопнуло как мыльный пузырь? Сколько преступников получили по заслугам? Крис Барретт недаром называют самым известным криминальным журналистом штата, а коллеги из газет давно окрестили ее «мисс Голос Правды». Она еще увидит Даррена Чейза на скамье подсудимых, где он ответит за каждое свое преступление.

И особенно за убийство Питера Броуди, который много лет был хорошим другом ее родителей.

Крис выбежала из здания канала и быстро пошла к стоянке. Уже половина двенадцатого, а ей завтра вставать в пять. Уилл, разумеется, раскричится… Как будто мало ей неприятностей на работе… Хотя он прав, конечно. Кому понравится, когда твоя будущая жена двадцать часов в день проводит вне дома, а в отпуске не была уже пять лет?

Крис села в машину и рассмеялась.

Нечего Уиллу жаловаться. Он знал, с кем связывается.


2

Чейз


Приватные апартаменты бара «Дива» не заслуживали того, чтобы называться апартаментами: три маленькие душные смежные комнаты были до отказа набиты мебелью. Это отвечало представлению руководства клуба о комфорте, но создавало мало комфорта в действительности. Однако почти ежедневные посещения Даррена Чейза наложили свой отпечаток даже на это убогое местечко. Половина мебели была вынесена (Чейз лично наорал на директора клуба), в одной из комнат поставили удобную кровать с пологом, во второй устроили курительную, а в третью привезли кожаные диваны и стол с прозрачной столешницей.

Даррен Чейз любил устраиваться с комфортом, где бы он ни находился, а в клубе «Дива» с некоторых пор у него был личный интерес. Руководству этот интерес был на руку, и они старались извлечь из него все возможное.

Сегодня Чейз был в клубе. На столике в курительной были разложены сигары и коньяк. Ужинать он предпочитал вне «Дивы», однако пропустить стаканчик-другой в компании особо приближенных, да еще обсудить парочку щекотливых дел при этом было вполне в его привычках.

Этим вечером «особо приближенным» был Дуглас Арчер по прозвищу Огайо, его помощник, шпион, а теперь, после ареста Джейка Осборна по обвинению в убийстве сенатора Броуди, еще и шофер. Это был долговязый белобрысый мужчина, похожий на мелкого клерка или школьного учителя. Мало кто подозревал, что эти бесцветные глазки, скрытые за толстыми линзами очков, подмечают все, что творится в городе.

– Ну, Дуг, что у нас нового? – Чейз вытащил из кармана крошечную серебряную гильотинку и принялся со знанием дела кромсать сигары.

– Немного, мистер Чейз. Итальяшки Тальери пошаливают, но вы, наверное, уже в курсе. И акции Банковского Консорциума вот-вот упадут. Несчастный случай с сенатором Броуди, мир его праху, – Арчер потупился, – все-таки сыграл нам на руку.

– Да неужели? – Чейз усмехнулся, показав ряд идеально белых зубов, слишком белых и слишком ровных, чтобы быть настоящими.

Вообще в его облике многое казалось поддельным. Ровный темный загар наводил на мысль о специальном креме или солярии; густая черная шевелюра на висках выглядела крашеной. Бриллиант на указательном пальце был чересчур велик, а галстук широковат.

Однако в глазах Чейза, небольших, глубоко посаженных, цепких, все было настоящее. Лед, решимость, злоба. Умение настоять на своем. Стремление добиться всего. Стоило лишь посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что камень на пальце действительно бриллиант, загар он получил, занимаясь важными делами в Мексике, а роскошной шевелюрой обязан бабушке-итальянке.

– Думаю, нужно выждать месяц-другой и скупать все сразу, – сказал Арчер.

– Слишком долго. – Чейз повертел сигару в руках, кинул на пол и взялся за новую. – Через две недели у меня будет вся сумма. Хотелось бы сразу ее пристроить, а не держать в хранилище.

– Боитесь за сохранность? – улыбнулся Дуглас. – С вашей-то системой безопасности…

– Не люблю обременять себя лишними вещами. Деньги должны работать, а не лежать без дела. Что такое?

Восклицание относилось к Арчеру, который потянулся к бокалу с коньяком, да так и замер на полдороге.

– Кстати о безопасности, мистер Чейз. У меня подружка работает в Городском Архитектурном Комитете…

– Разве ты не с библиотекаршей встречаешься? – хохотнул Чейз.

– У вас потрясающая память, сэр, но библиотекарша была на прошлой неделе. С Рэйчел мы познакомились…

Чейз вскинул руку с гильотинкой.

– Без подробностей!

– Так вот она разбирала городские архивы и наткнулась на любопытное описание старинных катакомб под городом…

– Нашел диковинку. – Чейз наконец поджег сигару и с наслаждением затянулся. – Кто только не искал эти катакомбы. Древние сказочки.

– Как оказалось, нет. То есть что касается жрецов и кладов, конечно, сказочки. А вот подземные ходы, вернее, их остатки существуют. Она нашла карту… – Арчер полез в свой чемоданчик. – Смотрите. Один из ходов ведет прямиком к цокольному этажу Вествуд Файненс.

– Чего?

Уже зажженная сигара полетела на пол. Арчер молниеносно наклонился, поднял ее и кинул в пепельницу. Чейз вертел в руках карту и ничего не заметил.

– Ты хочешь сказать, что к подвалу моего банка ведет какой-то подземный ход?

– Именно так, мистер Чейз. Существует вероятность, правда, очень маленькая, что злоумышленник проберется по этому ходу к банку, без труда пробьет стену…

– Это хранилище то? – хмыкнул Чейз. – Посмотрел бы я на того идиота, который возьмется пробивать мое хранилище.

– Посмотрите лучше на карту. – Арчер ткнул пальцем в нужное место. – Ход ведет отнюдь не к хранилищу. А к служебным помещениям. Не думаю, что их стены так же надежны.

Чейз нахмурился и несколько минут сосредоточенно изучал карту.

– Рэйчел сказала, что Комитет озабочен этими ходами. Из-за них могут обрушиться улицы и даже дома, – сказал Арчер. – Принято решение их засыпать. На бумажную волокиту уйдут примерно две недели. Я подумал, вам стоит знать, что кто-то будет копошиться рядом с вашим банком…

– Ерунда. – Чейз смял карту и бросил ее на пол. – Я знаю, куда ведет этот ход. Это место еще надежнее, чем хранилище.

Молчание Арчера было красноречивее любого вопроса.

– Помнишь парнишку, который изобрел для меня систему безопасности? – спросил Чейз, зажигая новую сигару. – Как раз в этой комнатке он устроил контроль над системой или как там это правильно называется. Код нужен не только для того, чтобы туда войти. Но и чтобы выйти. Пролезет наш червячок по ходу, прогрызет стеночку, а там хлоп, и ловушка.

Чейз расхохотался. В маленьких глазках Арчера мелькнуло разочарование.

– Не куксись, Огайо, ты все сделал, как надо. – Чейз похлопал его по плечу. – Тебе зачтется. К Вествуд Файненс так просто не подберешься. Тем более что ты сам говоришь, что ход скоро заделают. Когда там? Через полмесяца?

– Да, – кивнул Арчер.

– Вот видишь. – Чейз с шумом отхлебнул коньяк. – А теперь давай поподробней о Консорциуме поговорим. Есть у меня одна идейка…

Чейз и Арчер погрузились в обсуждение. Ни тот, ни другой не заметили, как от стены в соседней спальне отделилась гибкая тень и юркнула к выходу.


3

Эрик


– Мистер Чейз, к вам Эрик Плаза.

Даррен Чейз в последний раз глянул на прелести грудастой блондинки, которая улыбалась ему с порносайта, и щелкнул мышкой. Блондинка исчезла, уступив место нейтральной заставке Windows.

– Пусть заходит, – лениво бросил Чейз. – И ты будь наготове.

Охранник кивнул.

Даррен Чейз откинулся в мягком кресле и скрестил руки. Предстоит пара неприятных минут, но когда он боялся неприятностей? Эрик уже не в силах доставить ему настоящие проблемы, а с такими людьми он привык обращаться по-простому. Раз, и на помойку.

В дверь для порядка постучали, и, не дожидаясь ответа от Чейза, открыли. На пороге стоял высокий светловолосый парень в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Волосы парня были завязаны в небрежный хвост, что, как ни странно, придавало ему обаяния, а не неряшливости. Глаза его, ясно-голубые, смотрели прямо и строго, а поджатые губы и нахмуренные брови явно намекали, что разговор будет не из легких.

– Рад тебя видеть, Эрик, – безжизненно улыбнулся Чейз. – Садись.

– Сомневаюсь, – ответил парень и остался стоять. – Вы знаете, зачем я пришел, мистер Чейз.

– Догадываюсь. Ты пришел просить…

Лицо парня исказилось.

– Я пришел напомнить, что мы с вами договаривались совсем о другом. Вы обещали подождать.

– Я подождал.

– Полгода!

Чейз встал, опираясь кулаками о стол.

– Ситуация изменилась, мистер Плаза. И деньги мне нужны немедленно, а не через полгода. Понятно?

Уловив опасные нотки в голосе шефа, в дверях замаячил охранник. Чейз еле заметно махнул рукой, и он скрылся. Нет нужды. С этим хлюпиком он и сам справится.

– Но ведь вы… – снова начал Эрик.

Чейз плюхнулся обратно в кресло и довольно улыбнулся.

– К чему вспоминать то, что было, Эрик? Мы неплохо поработали вместе и да, признаю, когда-то я думал, что из нашего сотрудничества что-то может получиться. Но сейчас мне нужны наличные. Вот и все.

Эрик крепко сжал кулаки.

– Пятьдесят тысяч. Где я их возьму? Вы же прекрасно знаете…

Чейз экспрессивно замахал руками. В такие минуты он любил вспоминать бабушку-итальянку.

– Не мои проблемы. Абсолютно не мои проблемы. Хоть укради.

Чейз захохотал собственной шутке и махнул рукой в сторону двери. Он не сомневался в том, что его условия будут выполнены. В конце концов, пятьдесят кусков не столь большая сумма для такого умного мальчика, как Эрик. Пусть изобретет что-нибудь новенькое и продаст. С его-то мозгами можно было бы уже миллионы заработать…


Эрик пулей вылетел из здания Вествуд Файненс Банк. Знал ведь, что этим дело кончится. Знал и все равно пошел на поклон к этому разжиревшему гаду. Теперь Чейз будет хихикать и потирать ручки. Как же, одержал очередную победу. Посмеялся над дурачком…

Эрик быстро шел по улице. Он налетал на прохожих, спотыкался о бордюры и однажды чуть не врезался в фонарный столб. Движение помогало ему успокоиться, обрести контроль над собой. Ахать и охать не в его характере. Раз умудрился вляпаться в грязь по имени Даррен Чейз, должен придумать, как из нее выбраться.


Эрик Плаза по праву считался самым талантливым программистом на своем курсе. Вначале его известность носила преимущественно скандальный характер – Эрика влекло не столько написание собственного кода, сколько взлом различных систем, но после того, как он едва не загремел в тюрьму из-за своего опасного хобби, он решил перейти в ряды законопослушных граждан.

Получив диплом, Эрик без труда устроился на работу, однако офис и строгие рабочие часы мало сочетались с его стремлением к свободе. Эрику хотелось независимости, а то, что она обычно влечет за собой финансовые неурядицы, он смело игнорировал. Впрочем, без денег Эрик не сидел никогда. Всегда находились люди, готовые воспользоваться его мозгами и заплатить за это немало.

Даррен Чейз был из их числа. По крайней мере, в том, что касалось «воспользоваться». С оплатой дело обстояло сложнее.

Чейз владел Вествуд Файненс Банк, крупнейшим банком Ньюайленда. Злые языки приписывали ему близкие отношения с организованной преступностью, но так как ничего доказано не было, он оставался одним из самых крупных бизнесменов города и даже штата. Когда Даррен Чейз решил разработать новую систему охранной сигнализации для своего банка, ему посоветовали задействовать Эрика.

Молодой программист разработал для него уникальную систему управления электронными процессами банка, от усовершенствованной сигнализации до возможности открывать и закрывать двери нажатием одной кнопки в кабинете директора. Плата, которую он получил за свой труд, была несоизмеримо мала, однако Эрик рассчитывал, что в благодарность банкир поможет ему открыть свое дело.

Чейз помог – дал беспроцентную ссуду и даже выразил желание стать партнером будущей корпорации, способной бросить вызов мировым компьютерным монстрам. Но не прошло и месяца, как банкир передумал и потребовал назад свои деньги. Месяца, естественно, не хватило, чтобы получить хоть какую-то прибыль. Зато вполне хватило, чтобы потратить всю ссуду. И теперь Эрику нужно было срочно вернуть пятьдесят тысяч долларов, которых у него не было и получить которые ему было негде.

Хоть действительно грабь банк, вспомнил он прощальный совет Чейза. Если бы только все было так просто…


4

Уилл


– … таким образом нет никаких сомнений в том, что в деле об убийстве сенатора Питера Броуди скоро появятся новые подозреваемые. Наш конфиденциальный, но надежный источник уверяет, что многие безупречные репутации могут оказаться запятнанными. Пока мы не называем имен. Ждите подробностей на нашем канале. С вами была Кристина Барретт. До встречи.

Мужчина выключил телевизор и отшвырнул пульт в сторону. Как же, конфиденциальный и надежный источник. Сама сует нос во все дырки, наживает неприятности и врагов, а потом создает сенсации.

Он обернулся и посмотрел на стоящую в углу кровать. Там, завернувшись с головой в тонкое одеяло, лежала любительница совать свой нос во все дырки и наживать врагов. Мужчина встал, подошел к кровати и стянул одеяло с девушки. Стройное темнокожее тело в красной ночной рубашке (его подарок на день рождения) немедленно возбудило его. Он наклонился к девушке и медленно провел губами по ее плечу. Она недовольно дернула рукой.

– Вставай, Крис… Вставай.

– Что? – устало отозвалась она и приоткрыла глаза. – Уже пора?

– Ага, пора, – согласился мужчина, продолжая исследовать губами ее руку.

– Который час?

Тут девушка сама посмотрела на большие настенные часы и ахнула.

– Господи, Уилл, мне же только через два часа вставать!

– А мне через два часа уже уходить, – отозвался он. – Я не видел тебя почти неделю.

Он попытался обнять девушку, но она оттолкнула его и снова натянула одеяло на голову.

– Крис!

– Я хочу спать, – донеслось из-под одеяла.

– Как же я?

– Завтра.

Всегда завтра! Мужчина встал и с оскорбленным видом пошел на кухню. Сварил кофе, зажег сигарету и сел к открытому окну полюбоваться цветущими во дворе деревьями.

Однако мысли его были далеко не радужны. Каждый раз одно и то же. Конечно, он понимает, что Крис много работает и устает, но должно же быть время и для отношений! Ее постоянные командировки, ночные отсутствия, работа-работа-работа. Результатами этой работы он постоянно любуется по телику.

Крис Барретт разоблачила происки…

Крис Барретт бросает вызов…

Крис Барретт отстаивает интересы…

Черт возьми, он восхищается и гордится ею! Но как жених имеет полное право спать с ней хотя бы изредка.

– Уилл.

Он повернулся. Крис стояла в дверях, очаровательно заспанная, с взъерошенными волосами и следом от подушки на щеке. Сонная или выспавшаяся, уставшая или отдохнувшая, дома или на работе, она всегда была прекрасна, и когда-то Уиллу хватало лишь одного взгляда на нее, чтобы забыть все обиды. Но в последнее время делать это становилось все труднее и труднее…

– Прости меня. – Крис прошлепала мимо и плеснула в чашку остатки кофе из кофейника. – Я совершенно вымоталась.

– Я слышу это каждый раз, – сварливо сказал Уилл. – Это когда-нибудь кончится?

Она кивнула.

– Ага. Ты не забыл, что через три дня я иду в отпуск?

– Не забыл. Но верится с трудом.

– Не сердись. – Она села к нему на колени и прижалась щекой к щеке. – У меня сейчас очень ответственный период. В деле Броуди новая информация… Очень важная.

– Я видел твой репортаж. Ты прямо как полицейский.

– Что-то вроде этого, – мирно согласилась Крис. – Иногда только журналист и может добиться справедливости и выяснить правду. Я это слишком хорошо знаю…

– Ой, ну не начинай, ладно? – поморщился мужчина. – Я по телику устал слушать твои истории. Давай лучше подумаем, куда поедем в отпуск.

Легкое облачко затуманило чистые глаза девушки, но говорить она ничего не стала.

– Можно на Багамы. Или на Бермуды. Или на Гавайи…

Мужчина нахмурился.

– Хватит издеваться. Ты прекрасно знаешь, что денег у нас на это нет.

– Значит, давай слетает в Вегас, как в прошлый раз, и постараемся не поссориться по дороге. – Крис встала. – Мне пора собираться, Уилл. Раз уж ты разбудил меня, съезжу к Сэму Гастингсу, послушаю, что нового в деле Броуди.

Мужчина проводил ее глазами. В этом вся Крис. Слишком деловая и занятая, чтобы быть просто женщиной. Но разве не это привлекло его в ней, когда они познакомились? Он усмехнулся и медленно покачал головой. Надо же, как все меняется со временем. Семь месяцев назад, на благотворительной вечеринке Прайматекс Копир, где Крис немного задержалась после репортажа, она казалась ему недосягаемой богиней. Бог мой, сама Крис Барретт!

Во-первых, красотка. Все парни из Прайматекс жадно таращились на ее ладную фигурку в строгом костюме. Какие ножки, мм. А все остальное? Эх… Уилл никогда не увлекался афро-американками, предпочитая белокожих и рыжеволосых, как и он сам. Но Крис Барретт восхищала его на экране задолго до того, как он с ней познакомился вживую. И живьем она выглядела еще шикарнее.

А как он балдел от того, что она знаменита! Когда они только начали встречаться, самым большим кайфом было зайти с ней в ресторан или просто приехать на заправку и наслаждаться взглядами окружающих и обязательными вопросами «а вы не Крис Барретт?»

Уилл был достаточно умен, чтобы не завидовать ее популярности, и достаточно тщеславен, чтобы получать от нее дивиденды. В Прайматекс, где к моменту знакомства с Крис он проработал четыре года и успел создать себе хорошую репутацию, его акции моментально взлетели до небес, стоило им узнать, кого он подцепил на вечеринке. Не то чтобы он любил Крис только из-за этого, нет. Она бы понравилась ему и просто так, сама по себе. Но раз она не просто хорошенькая куколка, а знаменитость, то почему бы и нет?

Трудно сказать, когда потускнел его персональный рай. Два месяца назад он предложил Крис переехать к нему, и хоть до конца все вещи она не перевезла, но стала оставаться у него намного чаще. Летом он планировал отвезти ее к родителям в Монтану и представить как свою невесту. Они там в обморок грохнутся, когда он привезет саму Крис Барретт.

Но в последний месяц все как-то изменилось. Крис затеяла расследование очередного убийства и практически исчезла из его жизни. На свидания она опаздывает, по ночам спит, и вместо того, чтобы поболтать об интересных вещах, закармливает его информацией о своем расследовании. Как будто ему до этого есть дело!

Уилл вздохнул. Тут он сам виноват, ничего не попишешь. В самом начале, чтобы произвести на Крис впечатление, он задавал ей массу вопросов. Блистательная Крис Барретт оказалась в реальной жизни девушкой робкой и скромной, и чтобы расшевелить ее и доказать, что она действительно ему интересна, Уилл из кожи вон лез, чтобы разговорить ее. И чего он добился, спрашивается? Да, Крис теперь с ним, и он по-прежнему любит ее. Но она могла бы сбавить обороты и не вываливать на его голову столько ненужной информации. Тем более что ему самому есть о чем рассказать. На ежегодном собрании работников Прайматекс его назвали лучшим менеджером сезона и повысили до старшего. Еще годик такой отличной работы, и он возглавит отдел продаж. А там и до вице-президента недалеко. Из Руксона уже песок сыплется, и ходят слухи, что президент серьезно озабочен его преемником…

Уилл сложил руки на животе и мечтательно улыбнулся, представляя себя в кресле вице-президента Прайматекс. А что, вполне возможно. Недаром он самый молодой в Прайматекс старший менеджер. Никто не продает столько, сколько он. А все потому, что он знает, чего хочет от людей, и знает, как этого добиться. И должность вице-президента тоже будет его…

Он так замечтался, что не услышал, как Крис попрощалась с ним и ушла.


5

Анна Мария


На маленькой сцене клуба «Дива» зажегся свет. Единственный прожектор осветил крошечный пятачок блестящего пола и шест; зрительный зал погрузился в темноту. Из-за занавеса медленно вышла женщина в длинном вечернем платье и шляпе. Платье было щедро усыпано блестками и переливалось при каждом шаге. Зрители, а их было немало, как завороженные следили за игрой света на блестках.

Женщина была высокой, очень стройной и, хоть лица ее было из-за шляпы не видно, красивой. Анна Мария Родригес выступала в «Диве» каждый вечер, и завсегдатаи успели изучить до мельчайших подробностей ее прекрасное лицо и тело.

Зазвучала неторопливая тягучая музыка, женщина повела бедрами. Платье сверкающей змеей скользнуло к ее ногам. Полустон-полувздох пронесся по залу. Ледяная королева во всем великолепии начинала свой ежевечерний танец у шеста…


Через десять минут в атласном халатике, накинутом на голое тело, Анна Мария зашла в гримерку танцовщиц. В ярком электрическом свете было заметно, как она устала – даже качественный грим не мог скрыть темных кругов под глазами.

– Сэнди, твой выход, – буднично сказала она и почесала за ухом.

– Сэнди уже выступает. Наверное.

Кресло, стоявшее перед трюмо спинкой к входу, повернулось, и Анна Мария увидела дородного мужчину в дорогом светлом костюме.

Перемене в облике Анны Марии позавидовала бы любая актриса. Морщинки на лбу разгладились, глаза заблестели, и даже темные круги, казалось, оставили ее нежное личико.

– Даррен, дорогой! – звонко воскликнула она. – Как же я рада тебя видеть! Я не ждала тебя сегодня…

Она подбежала к мужчине и грациозно опустилась к нему на колени. Мужчина хозяйским жестом обнял ее за талию, но не для того, чтобы приласкать, а для того, чтобы подвинуть ее и усадить в кресло вместо себя. Он встал перед Анной Марией, заложив руки за спину.

Она заинтригованно следила за каждым его движением. Неужели он сделает это сегодня? Халатик сполз с плеча, обнажив одну грудь, но Анна Мария и не думала его поправлять. Пусть полюбуется…

Однако мужчина явно не собирался ничем любоваться. Он исподлобья разглядывал Анну Марию, а губы его кривились в неприятной усмешке.

– Что-то случилось, дорогой? – наконец встревожилась она.

– Пока нет. Надеюсь, и не случится. – Мужчина полез в карман пиджака и вытащил несколько сотенных купюр. – Тебе на первое время. А дальше сама справишься, не маленькая.

Он положил купюры на трюмо, между пудреницей и гребнем в сверкающих камешках. Анна Мария похолодела.

– Что ты хочешь этим сказать?

Мужчина развел руками.

– А ты не догадываешься?

Анна Мария крепко сжала ладони. Этого не может быть. Этого просто не может быть.

– Я… я не понимаю…

– Нам было хорошо вместе, крошка. – Мужчина подошел к ней и положил руку на обнаженное плечо. – Но все когда-нибудь заканчивается. Отнесись к этому философски.

Анна Мария оттолкнула его руку и вскочила с кресла.

– Ты меня бросаешь? Ублюдок!

Она замахнулась, но мужчина быстро перехватил ее руку и больно сжал запястье.

– Поосторожнее со словами, крошка. Не забывай, с кем ты имеешь дело.

Анна Мария дернулась.

– Отпусти!

– Только если пообещаешь быть умницей, – сказал мужчина, но пальцы разжал.

Анна Мария в замешательстве кусала губы. Ах, как же она не готова! Если бы она заподозрила, почувствовала бы хоть что-нибудь, она бы не стояла сейчас перед ним соляным столбом. О, она бы разыграла блестящую сцену, и Даррен Чейз вместо того, чтобы смотреть на нее с презрением, упал бы к ее ногам и немедленно предложил руку и сердце. Но она совершенно не рассчитывала на такой исход… Все было так хорошо…

– Все было так хорошо, – вырвалось у Анны Марии. – Что случилось?

– Только не начинай, – поморщился мужчина. – Ты всегда была здравомыслящей. Потому мне и нравилась. Не грусти, бэби.

Он вышел, хлопнув за собой дверью. Несколько чешуек старой краски на стене упали на пол. Анна Мария как под гипнозом проследила за их движением. Вот так и ее надежды. Хлоп, и валяются под ногами. Неужели она всерьез рассчитывала, что Даррен Чейз однажды женится на ней и вытащит из этой грязи?

Анна Мария всхлипнула и несильно ударила себе по щеке. Рыдать из-за этого подонка она не будет точно. Пора слез для нее давно закончилась. Она будет действовать. Чейз решил, что он всемогущ? На каждого Ахиллеса найдется своя пята… Анна Мария усмехнулась. Чейз прав, она прекрасно сумеет позаботиться о себе.

А также о том, чтобы он скрежетал зубами от злости, вспоминая ее имя. Слава деве Марии, у нее есть для этого возможность!


6

Альфред


Я повелитель мира. Все восхищаются мной. Я красив, умен, находчив, остроумен. Женщины от меня без ума. Я могу любую пригласить на свидание. На работе меня уважают. Я успешно делаю карьеру. Вскоре меня ожидает головокружительное повышение. У меня много друзей. Я чрезвычайно популярен. У меня есть все, о чем мечтают другие люди. Я очень успешен…

– Эй, Альфред, почему такой серьезный? Опять забыл застегнуть ширинку?

Громовой хохот заставил его вздрогнуть, завертеть головой по сторонам. В просторном холле банка Вествуд Файненс было немноголюдно – банк открывался через полчаса, и клерки только готовились приступить к работе. У стола Рона Хенрикса столпились его обычные мучители – Джо Гудроу, Лана Смит, Эндрю Фэрчайлд и даже Нэнси Ли, кривозубая китаянка, которая еще два месяца назад считалась в элитных кругах служащих банка отщепенкой и уродиной, а теперь была принята самим Хенриксом. А в чем секрет феноменального успеха мисс Ли? В том, что она однажды заметила, что Альфред Куинни вышел из туалета с наполовину расстегнутой ширинкой, и поспешила разнести новость по всему банку.

А что в этом такого ужасного, в конце концов? Разве он виноват в том, что шеф скинул срочное сообщение на пейджер и нужно было со всех ног бежать на третий этаж?

– Эй, Альфред, развеселись! – Ему подмигнула Лана Смит, крикливая девица с лошадиным лицом.

После таких слов любой бы ожидал светлого и позитивного продолжения, но только не Альфред. Он по опыту знал, что за многообещающим началом последует очередное оскорбление, и поспешил пройти мимо опасного стола.

– Привет, ребята, – промямлил он, стараясь не смотреть на их насмешливые физиономии.

Как-то Альфред пробовал не здороваться с ними, но вышло намного хуже, и теперь он предпочитал соблюдать приличия.

– О, у Альфреда прорезался голосок, – ехидно проговорил Эндрю, больше похожий на отельного жиголо, чем на банковского работника.

Благодаря смазливой внешности он пользовался успехом как у коллег, так и клиенток. К его столу всегда была самая большая очередь, и состояла эта очередь преимущественно из женщин всех возрастов. По итогам месяца Эндрю нередко выходил в лидеры, и шеф его очень ценил.

Альфред ускорил шаг. Еще несколько метров, и он в безопасности. В относительной безопасности, конечно. В стенах Вествуд Файненс он нигде не был в безопасности.


Все свои тридцать лет Альфред Куинни прожил с грузом собственной неполноценности. В школе он был слишком толст, чтобы стать хорошим спортсменом, и слишком застенчив, чтобы выделиться на каком-либо другом поприще, и в результате числился среди школьных изгоев. В университете он учился хорошо, но и там его никто не принимал в расчет. Дружить с ним соглашались только те, кого Альфред предпочел бы обойти десятой дорогой, и поэтому можно смело сказать, что друзей у него не было.

Он надеялся, что все изменится, когда он покинет шаткий мир школьников и студентов с их вечными издевками и перевернутой системой ценностей.

Он надеялся, что в мире взрослых никому не придет в голову смеяться над его именем или очками или лишним весом (который, кстати, заметно поубавился на последних курсах).

Он надеялся найти друзей, ходить в гости, влюбиться, в конце концов.

Но в Вествуд Файненс, куда он устроился с таким трудом, его поджидало жесточайшее разочарование. Рон Хенрикс, его мучитель в старших классах, работал в банке простым клерком, однако пользовался, как и в школе, всеобщим уважением и любовью. С ним шутил сам шеф, который, как всем было хорошо известно, к нижним чинам относился с вполне понятным пренебрежением.

Как только Альфред увидел Рона, он понял, что его надеждам не суждено оправдаться. Как только Рон увидел Альфреда, он понял, что работа в банке очень скоро перестанет быть скучной.

Конечно, были в банке сотрудники, которые не дружили с Роном и не издевались над Альфредом. Но легче ему от этого не становилось, потому что привычки Рона быстро подхватил сам шеф. Альфред быстро почувствовал разницу между насмешками коллеги и начальника, тем более что одними насмешками шеф не ограничивался. Редкий день проходил без гроз и молний. Даже если Альфред был ни в чем не виноват, шеф срывал на нем дурное настроение. Иногда ему даже казалось, что шеф воспринимает его не как человека, а как своеобразную психотерапевтическую машину.

Обозвал Альфреда ослом, и настроение улучшилось на один градус.

Швырнул в Альфреда пепельницу, которую забыл убрать секретарь, и можно улыбнуться.

Унизил Альфреда прилюдно, и день прожит не зря.

Разумеется, Альфред мог в любой момент уволиться. Но за работу в Вествуд Файненс стоило держаться зубами и ногтями. Самый крупный банк в Ньюайленде, да что там, во всем штате. И должность у Альфреда достойная. Не обычный клерк вроде Хенрикса, выписывающий кредиты, а личный помощник Даррена Чейза по внутренним вопросам. Альфред был в курсе всего, происходящего в банке, и фактически заместителем шефа. Заместителем без права подписи и вообще без прав, зато с кучей обязанностей.

Альфред мечтал о том дне, когда швырнет заявление на стол шефу, а потом устроится в такое место, что его недруги рты пораскрывают. После Вествуд Файненс его возьмут куда угодно. Хочешь, в Вашингтон, а хочешь, в Нью-Йорк…

Но годы шли, пепельницы все так же летели в Альфреда, а мечты оставались мечтами. Лишь в редкие минуты откровенности он признавался себе, что в банке его давно удерживают не карьерные соображения, а элементарная трусость.

Уволиться? Остаться без работы? Швырнуть заявление на стол? Вытерпеть гнев шефа?

Альфреда бросало в холодный пот при одной только мысли об этом. Месяц назад он начал посещать курсы терапии, но пока аутотренинг помогал мало. Он научился спокойно ходить по улицам и не принимать каждый взрыв хохота за спиной на свой счет, но в Вествуд Файненс аутотренинг облегчения не приносил. И похоже было, что продолжаться это будет очень и очень долго…


– Где тебя черти носят? – буркнул Чейз вместо приветствия, когда его помощник бочком протиснулся в кабинет.

Альфред пришел за двадцать минут до начала рабочего дня, и они оба это знали.

– Я пытался найти контакты Эрвина Стока. – Чейз рылся в бумагах и не смотрел на Альфреда. – Куда ты их подевал?

Спросите у секретаря, промелькнуло в голове Альфреда.

– Вы положили информацию о Стоке в нижний ящик, – тихо сказал он.

– Что ты все время мямлишь, ничего не слышу, – сказал Чейз, однако полез именно в нижний ящик.

Альфред смиренно ждал дальнейших распоряжений и исподлобья наблюдал за Чейзом. Он затруднялся сказать, когда именно он ненавидит его больше всего. Или когда Чейз гоняет его как девочку-секретаршу… Или когда прилюдно оскорбляет его внешний вид… Или когда обзывает идиотом после удачно выполненного задания…

Иногда Альфреду казалось, что никакая сила в мире не может сравниться с его ненавистью к Даррену Чейзу. Однако всегда наступал момент, когда он понимал, что такая сила есть.

Его трусость.

– Надо заняться этими счетами.

Чейз небрежно кинул папку на стол, она открылась и листы разлетелись в разные стороны.

– Ребята, которые будут заниматься нашей сигнализацией, написали, сколько возьмут за работу.

– Сумма немаленькая, – заметил Альфред. – Не совсем понимаю, зачем нужны были дополнительные расходы, раз мистер Плаза создал для вас эксклюзивную систему…

Альфред ненавидел противоречить шефу, но по горькому опыту знал, что если он не укажет на излишние траты, их вычтут из его заработка.

– Каждый раз поражаюсь твоей тупости. – Чейз откинулся на спинку кресла. – Ты хочешь, чтобы все коды нашей сигнализации были известны одному человеку? Плаза создал отличную систему. А ребята из «КомДелит» немного ее изменят на случай, если мистер Плаза вздумает поделиться своими знаниями с кем-нибудь, кому мой банк слишком нравится. Все ясно?

– Да, сэр.

Бесполезно было объяснять шефу, что он ошибается. Вскрыть при желании можно любую систему, а ребята из «КомДелит» не отличались ни умом, ни талантами мистера Плазы и легко могли все испортить. Но Альфред знал, когда вовремя остановиться.

Он собрал листы.

– Доложишь через два часа. – Чейз зевнул, не потрудившись прикрыть рот. – А теперь иди и работай. И не забудь, что бутерброды в комнате отдыха не для тебя. Твой зад и так в дверь еле пролезает.

Он захохотал, и Альфред понял, что его отпускают. Он вышел из кабинета, прижимая папку к груди. Еще не хватало уронить, как в прошлый раз, и напроситься на новые насмешки.


Альфред ушел к себе. Кабинета у него не было, зато Чейз распорядился поставить ширмочки в комнате отдыха, отгородив небольшое личное пространство для Альфреда. Клетушка метр на метр, не считая компьютерного столика, но здесь Альфред чувствовал себя уютнее всего. К нему не принято было врываться, хотя разговоры тех, кто наслаждался бесплатными бутербродами и кофе в комнате отдыха нередко мешали Альфреду. Впрочем, он привык и умел сосредоточиться при любом шуме.

Он открыл папку и быстро проглядел документы. Месяц назад шеф установил новейшую электронную систему сигнализации в банке, заплатив некоему гениальному программисту сущие гроши, а сейчас обратился к другим специалистам ради ее усовершенствования. Разве не он говорил, что система, изобретенная тем программистом, совершенна и что ни в одном другом банке нет ничего подобного? Это была не просто система сигнализации, а система координации всех процессов в банке, от открывания дверей до управления камерами наблюдения. В детали Альфред не вникал, но знал, что более надежной системы не было во всем Орегоне. К чему ее дорабатывать?

Он тщательно изучил документы, быстро набросал краткий отчет для шефа, распечатал его и снова пошел на третий этаж. Предстоял нелегкий разговор. Каждый раз, когда Альфреду нужно было что-то выяснить у шефа, Чейз особенно упражнялся в сомнительном остроумии. Однако выяснить было необходимо – если он упустит что-то сейчас, Чейз три шкуры сдерет с него завтра.

– Мистер Чейз, можно к вам?

Альфред сам осторожно приоткрыл дверь кабинета, так как секретаря в приемной почему-то не было. Он увидел сидевшего за столом Чейза и напротив него жирный лысый затылок, возвышавшийся над креслом.

– Слушай меня, Чейз. Мы больше не потерпим задержек. Или ты отдаешь всю сумму целиком, или… – В голосе незнакомца слышалась явная угроза. – Учти, твои выкрутасы мне порядком надоели.

– Но вы мне сделку с банковским консорциумом сорвете! – Чейз кусал губы. – Если подождете еще пару месяцев…

– Это уже твои проблемы, Чейз, – отрезал жирный затылок. – Мы живем по правилам. Ни для кого исключений не делаем.

Альфред поспешно убрал голову. Шеф не любит, когда его беспокоят во время приема посетителей. Тем более таких.

Но шеф уже заметил его.

– Эй, пухляк, заходи, – раздался громовой голос Чейза. – Рассказывай, что там у тебя. Мы послушаем.

Посетителем Чейза оказался противный тип, вполне под стать своему затылку. Дряблое лицо с мешками под глазами и мясистыми губами наводило на мысль о хорошем аппетите и плохом здоровье. Тугой воротничок дорогой рубашки так врезался посетителю в шею, что образовалась лишняя складка бледной жирной плоти. Представлять Альфреда посетителю шеф, естественно, не стал.

– Ну что, скумекал, что к чему?

– Да, сэр.

Чувствуя на себе взгляд маленьких глазок жирного типа, Альфред осторожно положил свой текст на стол. Господи, ну и толстяк! Как он в кресле то поместился? И после такого шеф еще осмеливается издеваться над его, Альфреда, весом…

– Ок, посмотрю позднее. – Чейз кинул листок в кипу других бумаг на столе. – Ладно. Нам пора уже.

Чейз встал.

– А ты приберись тут пока. Я отпустил Дженис на сегодня, так что придется тебе помыть пепельницы и чашки.

Он захохотал, как будто отмочил бог весть какую остроту. Гора жира в кресле беззвучно затряслась. Тоже смеется, понял Альфред.

– Да, сэр.

– Не забудь проветрить комнату. – Чейз обернулся уже у выхода. – И пропылесось, наверное. Надеюсь, в твоем университете тебя учили пользоваться пылесосом? Вы идете, Тальери?

Кресло заскрипело, и Альфреду захотелось, чтобы оно развалилось, и посетитель студнем шлепнулся на пол. Но тогда ему пришлось бы заботиться о покупке нового кресла, поэтому хорошо, что его желания никогда не сбываются, и посетитель выбрался из кресла, не повредив его.

– Работай, золушка, – кинул на прощание Чейз и закрыл дверь.

Несколько минут Альфред постоял на месте, молча переваривая обиду. Он давно должен был привыкнуть, но каждый раз издевательства шефа больно ранили. Нет, нельзя расстраиваться. Он должен быть выше этого. Должен все выдержать.

Альфред приступил к уборке. Вычистить пепельницы, вымыть и расставить чашки, собрать бумаги, подмести пол… Не слишком интеллектуальная работенка для человека, окончившего университет с отличием, но не всегда же, в конце концов, копаться в банковских сводках. Альфред подошел к шкафу и стал быстрыми уверенными движениями раскладывать документы по нужным полкам. Он почти закончил, когда что-то вдруг выскользнуло из его рук и с глухим стуком упало на пол. Альфред наклонился, присмотрелся и тут же выронил оставшиеся бумаги.

На полу лежал небольшой пластиковый прямоугольник с символами, которые были слишком хорошо известны Альфреду. Не веря собственным глазам, он дрожащими пальцами поднял прямоугольник и поднес к окну. Никаких сомнений, это он. Но как он сюда попал?

Взгляд Альфреда метнулся к сейфу Чейза, где всегда хранилось это сокровище. Каким образом он оказался среди маловажных документов на столе? Может быть, это не он, а подделка?

Пальцы Альфреда проворно пробежались по сторонам прямоугольника, а глаза выискивали мелкие, еле различимые метки. Все сходится, никакая это не подделка.

Он подошел к сейфу, подергал ручку. Заперто. Ни разу на его памяти Чейз не оставлял его вне сейфа. Что же случилось сейчас? И что делать ему? Позвонить шефу и рассказать о находке? Или…

Сердце Альфреда заколотилось. Нет, он не сделает этого… А почему бы и нет? Это проучит Чейза. Он привык называть Альфреда неряхой и растяпой, а теперь узнает, что настоящий растяпа он сам.

Когда поймет, что потерял электронный ключ от банковского хранилища.

Улыбаясь, Альфред сунул прямоугольник в карман пиджака.


7

Крис


Утренняя ссора с Уиллом задала тон всему дню. В офисе Сэма Гастингса не оказалось, и Крис пришлось ехать через весь город, чтобы встретиться с ним и узнать, что в деле Броуди нет ничего нового. В результате она опоздала на работу и схлопотала выговор от гримера Линды Эбнезер. Да, такая ирония. Крис Барретт, сама Крис Барретт получает выговоры от обычной гримерши.

А все Уилл виноват.

Подставив лицо под невесомые кисточки умелой Линды, Крис закрыла глаза. Недовольное лицо Уилла так и стояло перед ней. Только она решила, что нашла того, кто понимает и умеет слушать, кому небезразлична она как личность, а не просто совокупность физических данных (надо сказать, неплохих). И что? Каких-то полгода прошло, и от заботливого и внимательного мужчины остался недовольный брюзга. Да, она все время занята. Но он прекрасно знал, чем она занимается, когда предлагал переехать к нему…

– Готово. – Линда в последний раз провела пуховкой по лицу Крис. – Красотка.


После выпуска новостей Крис перехватил Марк, помощник оператора, чью фамилию она все время забывала.

– Чудесно выглядишь, Крис.

– Спасибо.

– Кстати, тебя разыскивал какой-то парень. Имя смешное. Вацл… воцл…

– Вацлав?

– Да, точно. Я его видел пять минут назад. Там.

Марк махнул рукой в нужном направлении, и Крис сорвалась с места. На пару с Вацлавом Ворличеком они распутали немало дел. Раз Вацлав ее ищет, значит, у него что-то стоящее есть для нее.

Высокого красавца чеха Крис заметила издалека. Кто бы сомневался, окружил себя толпой хорошеньких ассистенток и травит анекдоты, безбожно перевирая английские слова. Вацлав великолепно владел английским, но на девушек акцент и ошибки почему-то действовали неотразимо, поэтому в таких случаях он всегда вспоминал о том, что он чех.

– Можно тебя на минуточку?

Крис схватила Вацлава под локоть в середине особенно смешного анекдота и потянула в сторону. Вацлав нахмурился было, но, увидев, кто именно тянет его, заулыбался.

– Простите, красавицы, но работа наиглавнее мне, – сказал он и пошел за Крис.

– И почему ты никогда им не рассказываешь, что у тебя степень магистра по английскому? – усмехнулась Крис.

– Тогда они не смогли бы меня поправлять. В каждой женщине дремлет учительница. И даже в тебе…

Так, обмениваясь шутливыми фразами, они дошли до укромного местечка, где ничьи уши не могли бы услышать их разговор. Вацлав моментально посерьезнел.

– Ты была права насчет Чейза.

Глаза Крис округлились.

– На все сто процентов права. Он по уши увяз в этом деле. И речь идет не только о подкупе.

– Ты хочешь сказать…

– Да. Его называют основным заказчиком убийства. Чуть ли не единственным.

Крис ахнула и прислонилась к стене. Вацлаву можно было доверять. Он всегда относился к ее версиям скептически и проверял досконально.

– Что конкретно ты выяснил? – спросила Крис.

Вацлав оглянулся. Оба понимали, что дело слишком серьезно, чтобы рисковать. Никого не было видно, но на всякий случай чех наклонился к самому уху Крис и что-то быстро зашептал.

Она сосредоточенно слушала и лишь изредка кивала.

– Кошмар, – сухо сказала она, когда Вацлав закончил. – Если нам удастся это доказать, Чейзу конец.

– Я слышал это уже три раза, – пожал плечами Вацлав. – И сейчас я умываю руки. Если тебе удастся это доказать…

– Что? Ты меня бросаешь?

– Прости, крошка, но мне дорога моя шкура. Ты не представляешь, чем мне пришлось рискнуть, чтобы раздобыть для тебя эту информацию.

– Я тоже рискую!

– О да, ты молодец.

Вацлав провел пальцем по щеке Крис, она недовольно дернула головой.

– Но нападать на тебя никто не осмелится, ты же знаменитость. А в меня запросто можно выпустить всю обойму, и никто не почешется.

– Трус, – вздохнула Крис.

Вацлав шутовски поклонился.

– Я слишком люблю жизнь, дорогая моя. На этот раз мы подобрались к Чейзу слишком близко. Я так и чувствую его зловонное дыхание за спиной.

– Близко то близко, а толку ноль. Голословное обвинение ни к чему не приведет. Разве что на меня подадут в суд.

– По-моему, добывать доказательства – дело полиции.

– Ох, хоть ты не начинай, – поморщилась Крис. – Полиция это прекрасно, но ей не расскажешь того, что ты только что мне рассказал. Над нами просто посмеются.

– Значит, у тебя два выхода, – улыбнулся Вацлав.

В агатовых глазах Крис зажглась надежда.

– Либо ты бросаешь это дело. Либо… взламываешь кабинет Чейза и достаешь свои доказательства.

Он расхохотался, смакуя разочарованное выражение на лице Крис и не подозревая, что натолкнул ее на мысль. Да, именно так она и поступит. Крис Барретт никогда не отступает. Таких, как Чейз, надо преследовать как бешеных зверей и изолировать…


Трехэтажное здание Вествуд Файненс выглядело неброско и солидно, как и подобает надежному банку. Крис сидела в закусочной напротив и сквозь недомытое стекло разглядывала оплот противника. Для своего банка Чейз приобрел старинный особняк, навел на него современный лоск и, прошу вас, доверяйте свои сбережения банку, где царит дух традиций пополам с лучшими тенденциями современности.

Крис отвернулась. Ее мутило от этого лицемерия. Многим было известно, что на самом деле представляет собой Даррен Чейз. Его имя так или иначе всплывало в связи с каждым делом, которым занималась Крис. Коррупционные скандалы, заказные убийства, связи с мафией, отмывание денег – она могла перечислять до бесконечности. Ее досье на Даррена Чейза пухло с каждым месяцем, однако реальных доказательств было кот наплакал. Она периодически начинала кампании против него в своих репортажах, но адвокаты Чейза не дремали и забрасывали телекомпанию исками. Руководство запретило Крис бросаться бездоказательными обвинениями, но запретить ей искать улики и намекать на грязные связи Чейза они не могли, да и не хотели.

И наконец у нее есть нечто большее, чем просто слухи и подозрения. Вездесущий Вацлав разузнал, что в личном кабинете Чейза, что находится на третьем этаже банка Вествуд Файненс, хранится компрометирующая его информация. Следовательно, если бы нашелся смельчак, способный влезть в самый охраняемый банк в городе и вскрыть кабинет Даррена Чейза, то он бы стал обладателем бесценных фактов…

Крис вздохнула. Надо же, домечталась до ограбления банка!

Она залпом допила остывший капучино и вышла на улицу. Достала из сумочки большие солнечные очки, намотала на голову легкий шарфик. Она только посмотрит на этот банк поближе. Только посмотрит.


8

Эрик


Сквер с фонтаном и удобными скамейками, раскинувшийся перед главным входом в Вествуд Файненс, был традиционным местом для встреч, и потому Эрик не сомневался, что у сотрудников банка не возникнет подозрений, если он просидит там лишний часок. Все очень естественно, парень ждет девушку, которая никак не приходит. Нервничает, переживает. Беднягу можно пожалеть. Но вряд ли кто-то догадается, что на самом деле парень не страдает, а прикидывает свои шансы. Даррен Чейз загнал его в угол, но подсказал выход. Что ж, раз уж ничего не остается, кроме как ограбить банк, почему бы не ограбить банк самого Чейза? По крайней мере, это будет справедливо.

Эрик шутил, но нет-нет, да и поглядывал на вход в банк. В принципе не такая уж бредовая идея. С электронной системой сигнализации он более чем знаком, сам ее разрабатывал. Чейз, скорее всего, нанял еще специалистов, чтобы изменить модификацию, но вряд ли изменения настолько сильны, чтобы он не сумел в них разобраться… Он помечтал немного о том, как пробирается в банк, набивает карманы новенькими банкнотами и швыряет в лицо Чейзу его же собственные деньги. В мечтах выходило неплохо, но в действительности… Не потянуть ему эту затею…

Эрик встал со скамейки, потянулся, глянул на часы, а потом по сторонам, чтобы не выходить из образа парня, ожидающего подругу. И вдруг увидел девушку в больших солнечных очках и легком шарфике, накинутом на голову. Трудно сказать, что именно привлекло его внимание. Девушек в сквере было пруд пруди, однако именно из-за этой Эрик снова сел на скамейку и, притворившись, что смотрит на рекламный плакат на противоположном здании, поглядывал на нее краешком глаза.

Была в девушке некая тревожность, которую Эрик, как человек сугубо технического склада, вряд ли мог описать словами. Она почти не шевелилась и смотрела, не отрываясь, в одну сторону.

В сторону Вествуд Файненс, понял Эрик с неприятным чувством. Может быть, она кого-то ждет? Какого-нибудь клерка, который решил удрать в обеденный перерыв на улицу, чтобы перекусить с подружкой?

Идея Эрику не понравилась, но ничего другого он придумать не мог. Он продолжал наблюдать. Внезапно девушка сорвалась с места и быстро пошла к банку, словно решилась на что-то.

Неужели вздумала устроить своему клерку скандал? – удивился Эрик. Не похожа она на тех, кого бросают.

Он встал и неторопливо пошел вслед за девушкой. Он не следит за ней, ни в коем случае. Но интересно же узнать, что ей нужно в банке, а, главное, взглянуть на ее лицо. Эрику почему-то казалось, что оно должно быть очень привлекательным.


В банке практически у каждого столика толпились посетители. Служащие со стопочками документов вбегали и выбегали из зала, охрана поигрывала пистолетами, натертый до блеска пол блестел, и Эрик с особенной четкостью ощутил бесплодность своей затеи. Куда ему тягаться с крепостью Даррена Чейза…

Он завертел головой по сторонам, отыскивая свою девушку. Должно быть, она пришла к этому, с противной улыбкой во все тридцать два зуба и шевелюрой как у латинского любовника… Или к этому рыжему верзиле… Удивительно, как только его вообще приняли на работу в банк. С первого взгляда видно, что ум и не ночевал в его голове…

Впрочем, девушки не было ни рядом с первым, ни рядом со вторым. Эрик обнаружил ее в укромном уголочке справа от входа. Она сидела за маленьким столом и заполняла какие-то бланки. То есть делала вид, что заполняет бланки. Со своего места Эрик прекрасно видел, что она больше шныряет глазами по залу, чем пишет. Взгляд в сторону, взгляд наверх, и старательная пометка на бумаге. Снова поднимается хорошенькая головка, изучает уже другую часть зала, и снова пишет что-то. Вдохновение, что ли, она черпает из интерьера главного зала…

Предчувствия Эрика не обманули, девушка была прекрасна. Чернокожая красавица с гибкостью и пластикой Наоми[5 - Наоми Кэмбелл, известная американская манекенщица.], но без ее стервозности. Черные как смоль кудряшки выбивались из-под шарфика и придавали ее нежному личику мечтательное выражение; пухлые губы были чуть приоткрыты; идеально ровные брови нахмурены, как будто девушка пытается решить какую-то сложную задачу.

Сердце Эрика заколотилось. Его правилом было никогда не влюбляться с первого взгляда. Глупо и смешно идти на поводу у инстинкта и сходить с ума из-за пары стройных ножек и всего, что к ним прилагается, не разузнав сначала, что из себя представляет их обладательница. Однако сейчас ему хотелось не вспоминать о принципах, а подойти и познакомиться. Но как? Девушка была явно занята делом, а Эрик никогда не считал себя ловеласом, способным разговорить любую.

В мучительных сомнениях прошло несколько минут. Эрик топтался на месте, не зная, что предпринять, и дождался лишь того, что к нему подошел дюжий охранник.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?

Эрик оглянулся.

– Н-нет, спасибо. Я… жду подругу.

Охранник с подозрением посмотрел на него, полез в карман и вытащил маленький листочек. Глянул на листочек, потом на Эрика и снова на листочек.

– Мистер Плаза? – неожиданно спросил он.

– Да.

Охранник набычился.

– Вам сюда нельзя. Распоряжение мистера Чейза. Уходите, пожалуйста.

Эрик усмехнулся. Он должен был это предвидеть. Конечно, Чейз в первую очередь раздал его фотографии охране и запретил пускать в банк. Еще бы, ведь он первый специалист по системе сигнализации этого банка…

– Мистер Плаза… – угрожающе начал охранник.

Эрик вскинул руки.

– Ухожу. Привет Даррену.

Медленно, вразвалку, чтобы посильнее разозлить охранника и подольше посмотреть на девушку у окна, Эрик пошел к выходу. И только у самой двери его осенило, что же делает его красавица.

Никакие бланки она не заполняла. А срисовывала расположение дверей, ведущих из главного зала в остальные помещения.


Эрик дождался ее на улице. Это не заняло много времени – не успел он съесть хот-дог, как она вышла из банка и сразу же нацепила на себя солнечные очки. Эрик выкинул остатки хот-дога в урну и бросился за ней. Его больше не занимали сомнения, как начать разговор.

Девушка подошла к неприметной серой машине, достала ключи. И выронила их, потому что Эрик схватил ее за руку.

– Что вы… – начала она возмущенно и испуганно.

– Простите, не хотел вас напугать. – Эрик наклонился и поднял ключи. – Это ваше.

Она выжидательно смотрела на него.

– Я просто хотел сказать, что маскарад ваш неудачен. Солнечные очки и шарф. Очень банально.

Девушка сдернула с лица очки и прищурилась. Лицо ее вблизи было еще прекраснее, чем издалека, и Эрик вдруг понял, что ведет себя очень глупо. Но отступать было некуда.

– И что? – медленно спросила она, стягивая шарфик с пышных кудрей. – Что с того?

– А то, что охрана банка вполне могла вас запомнить. И ее безусловно заинтересует, зачем красивая девушка кутается в шарф, чтобы зарисовать главный зал банка.

Девушка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

– Вам показалось, – сухо сказала она. – Я заполняла анкету для кредита.

– И какому менеджеру вы ее отдали?

Девушка открыла дверцу машины и собралась садиться.

– Это не ваше дело.

– А все-таки?

– Я передумала.

Она села, но Эрик придержал дверь.

– Отпустите! Я позову охрану.

– А вы в курсе, что прямо над вами висела скрытая камера и все, что вы писали, было отлично видно?

Рука, вставлявшая ключ зажигания, замерла. Эрик улыбнулся. Бинго.

– Все видно? – эхом отозвалась девушка.

– Я пошутил, – признался Эрик. – Та камера только общий план снимает. Вам повезло.

Девушка с облегчением вздохнула.

– Но, честное слово, если вы задумали что-то противозаконное в отношении банка Даррена Чейза, вам лучше не скрывать этого от меня.

Впервые в глазах девушки мелькнул интерес.

– Это все ваше воображение. Но, допустим, вы правы. И почему я должна вам довериться?

– Потому что в таком случае наши интересы совпадают.


9

Альфред


Это нужно отпраздновать. Ощущение, которое дарит маленький прямоугольник в кармане, ни с чем не может сравниться. Я больше не жалкий служащий, мишень для насмешек. Я почти что владелец банка. Могу без спроса войти в любой кабинет. Могу заглянуть в хранилище и позаимствовать денежки на виллу и гоночную машину. Могу…

– Эй, Альфред, не спи на ходу. Убьешь кого-нибудь своей тушей!

Альфред открыл глаза и увидел ехидную физиономию Ланы, которая зашла в его лифт на втором этаже.

– Отвали, – машинально вырвалось у него, прежде чем он успел подумать и оценить последствия.

У Ланы отвисла челюсть, а Альфреда охватило потрясающее чувство свободы. Оказывается, давать отпор несложно. Нужно только верить в себя и никого не бояться… А как же легко верить в себя, когда в твоем кармане ключ от целого мира. Когда благополучие твоего хозяина зависит от твоей доброй воли…

Альфред отметил у регистратора время окончания работы и вышел из банка. Завтра Лана пожалуется Хенриксу, и они отыграются на нем. Но до завтра была уйма времени, и он постарается провести это время достойно! Сегодня он почти что Даррен Чейз, а что делает Даррен Чейз по вечерам?

Правильно, развлекается.


Рекламу ночного клуба «Дива» Альфред видел как-то на столе у Чейза. Маленький камерный клуб, только для высоких ценителей, было написано на аляповатом листке. Альфред был уверен, что это очень дорогой клуб, куда его даже на порог не пустят. Однако оказалось, что «Дива» находится в квартале, пользующемся сомнительной славой, и берет скорее яркими огнями и вызывающими нарядами официанток, чем настоящей роскошью и стилем.

Впрочем, это было к лучшему. Сонный охранник на входе содрал с Альфреда пятьдесят баксов, вручил талончик на бесплатный напиток и пропустил его в узкий, пахнущий духами и табаком коридор. Сердце Альфреда бешено заколотилось. Настоящее гнездо порока. Впервые он вступает в него, впервые делает то, что совершенно несвойственно примерному Альфреду Куинни…

Альфред добрался до небольшого зальчика, душного, прокуренного, битком набитого людьми. Клиенты, в основном мужчины, толпились у барной стойки, сидели за столиками и глазели на полуобнаженных девиц, которые вышагивали с напитками или лениво вытанцовывали на высоких тумбах. Как Альфред понял позднее, в «Диве» официантки были танцовщицами, а танцовщицы – официантками. Таким нехитрым способом администрация клуба экономила расходы на персонал.

Альфред протолкался к стойке, робея и заливаясь потом. Только сжимая заветный прямоугольник левой рукой, он смог правой протянуть свой бесплатный талончик бармену. Тот, ни слова не говоря, щедро плеснул ему джина и чуть разбавил тоником.

– Первый раз в «Диве»? – подмигнул он Альфреду, пододвигая к нему стакан.

Альфред кивнул, вне себя от блаженства. Как просто подойти к стойке и завязать непринужденный разговор с барменом. Проще не бывает.

– Наслаждайтесь. У нас сегодня веселенькая ночка.

Бармен снова подмигнул ему и как-то особо улыбнулся, и Альфред ощутил величайшую признательность. Пожалуй, этот парень первый, кто по-доброму отнесся к нему за последний год.

Если не считать, конечно, полусумасшедшую соседку миссис Перкинс, которая все время пытается скормить ему лежалое печенье.

Альфред хлебнул из стакана, поперхнулся, закашлялся, но мужественно допил. Горло саднило, в голове шумело, но на сердце почему-то полегчало.

– Повторить? – Бармен возник как из ниоткуда.

Альфред солидно кивнул и полез за бумажником. Веселенькая ночка начиналась.


К трем часам Альфред был основательно накачан джином. Его здравый смысл давно собрал чемоданы и уехал в отпуск, чему он был несказанно рад, а бумажник значительно облегчился стараниями шустрого бармена. Альфреду было наплевать на все. Сегодня его ночь, и он оторвется по полной. Завтра электронный ключ придется вернуть Чейзу…

В три в зале выключили весь свет, оставив только прожектор на сцене.

– Смотри, сейчас будет самое интересное, – зашептал бармен, успевший стать Альфреду лучшим другом. – Сама Анна Мария.

Альфред понятия не имел, кто такая Анна Мария, но по реакции зала, а также по уважению в голосе бармена понял, что ожидается нечто необыкновенное.

Однако он даже предположить не мог, насколько необыкновенное.

На сцену вышла женщина. Высокая, тонкая, надменная. Гладкие волосы цвета льна струились по ее точеным плечам и покачивались от каждого движения. Альфред мало что запомнил из ее танца; он сохранил только впечатление завораживающей красоты и величавости. Эта женщина была королевой, и, раздеваясь на сцене второсортного клуба, она оставалась королевой, и именно это сводило мужчин с ума.

Когда танец закончился, и женщина исчезла со сцены, Альфред растерянно заморгал. Тусклый свет, который включили в зале, почти ослепил его. Или же ослепила его красота танцовщицы, а теперь зрение постепенно возвращалось, причиняя боль?

– Что, понравилась? – спросил бармен, наклонившись к Альфреду. – Девочка высший сорт. Но к ней просто так не подъедешь. Многие ребята пытались, и всем от ворот поворот дала. И чего выпендривается?

В голосе бармена прозвучала обида, и Альфред понял, что он сам был в числе тех ребят.

– За сотню она может станцевать для тебя, – продолжал бармен. – Только для тебя.

Альфреда бросило в жар.

– Ну что, согласен? – торопил бармен. – Решайся, а то у нее не будет времени.

Альфред допил остатки джина и кивнул. Разве он не был сейчас повелителем мира?


Через двадцать минут к VIP диванчику, на котором Альфред скучал в компании бутылки виски, подошла Анна Мария.

– Ты заказывал танец?

– Д-да.

Язык у Альфреда заплетался, но мысли текли как никогда гладко. Теперь он может все. Он ничего не боится. И если он захочет, чтобы эта красивая женщина села рядом с ним, она сядет…

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Он хлопнул рукой по дивану.

– Вообще-то я танцую стоя.

– А я вас не танцевать вызвал, а поболтать, – брякнул Альфред и на секунду изумился собственной находчивости.

Анна Мария пожала плечами и села.

– Ну говори, – сказала она без энтузиазма.

Прежнего Альфреда такое отношение испугало бы до полусмерти. Нынешний Альфред, до краев заправленный алкоголем, был куда храбрее.

– Что такая красивая женщина делает в этой дыре?

Анна Мария усмехнулась.

– Красивая женщина должна как-то зарабатывать на жизнь.

– Но вы достойны большего! – воскликнул Альфред с убеждением.

Анна Мария рассмеялась и откинулась на спинку дивана. Неизвестно откуда у нее в руках появилась сигарета.

– А что делать?

Она кивнула на зажигалку, лежавшую на столе, и Альфред безропотно поднес ей огонь. Анна Мария с наслаждением затянулась.

– У тебя есть какие-то варианты, хомячок?

Оскорбительные интонации пробились даже сквозь толщу джина в организме Альфреда. В голосе Анны Марии он услышал Лану, Хенрикса, Эндрю и многих других, кто издевался над ним. В душе моментально вскипела обида. Как она смеет так разговаривать с ним? Она же ничего о нем не знает! А он, между прочим, он…

– Не красней, малыш.

Анна Мария придвинула к себе пепельницу и ловко загасила сигарету.

– Я не хотела тебя обидеть. Я просто очень устала.

Но Альфред все равно обиделся. Да знает ли она, что у него в кармане? Да знает ли она, кто он такой?

– Ты хоть знаешь, кто я? – повторил он вслух. – Я… я… Даррен Чейз. Слышала о таком? Вествуд Файн…

Анна Мария оглушительно расхохоталась, в ее смехе было даже что-то пугающее.

– Ты Даррен Чейз? Не смеши меня, хомячок.

Весь красный от возбуждения Альфред вскочил и засунул руку в карман. Где же эта чертова карточка… Анна Мария смотрела на него снизу насмешливо, но не без интереса, и это подстегивало Альфреда. Сейчас она увидит… Сейчас она убедится…

– Вот!

Альфред нащупал заветный прямоугольник и кинул его на стол перед Анной Марией.

– Знаешь, что это такое?

Она наклонилась, взяла карточку тонкими длинными пальцами… Альфред ждал, затаив дыхание. Наконец она подняла на него глаза, в которых от былой насмешки не осталось ни следа.

– Сядь.

Альфред послушно шлепнулся на диван.

– Нам надо очень серьезно поговорить с тобой. – Анна Мария приблизила к нему свое лицо. – Хомячок.


10

Крис и Анна Мария


– Крис, отличная работа. Мне уже звонили из отдела внутренних расследований, интересовались, откуда у тебя информация! – Секретарь Джад Уилкинс показал Крис большие пальцы.

Она довольно улыбнулась. Что ж, ради этого она и работает. Даже полиция не всегда поспевает за ней, хотя в недостатке профессионализма их не упрекнешь.

– Я рада, Джад. Есть что-нибудь новое для меня?

– Нет. Хотя погоди… – Джад зашелестел бумагами. – Звонили с проходной. К тебе кто-то пришел.

Эрик был первым, о ком подумала Крис. Хотя что ему тут делать…

– А кто? – спросила она небрежно.

– Сказали, какая-то девица. Шикарная.

Убеждая себя, что ничуть не разочарована, Крис поспешила к проходной. Должно быть, совершенно незнакомый человек. Тех, кого хоть раз видели в компании Крис, в здание пускали беспрепятственно.

Девицу она увидела издалека. Действительно шикарная: ноги, что называется, от ушей, стройная как балерина, волосы жидким золотом растекаются по спине. Крис была наблюдательна и сразу почувствовала, что на блондинку устремлены взгляды всех, кто был поблизости. Она же, напротив, с завидным равнодушием не замечала никого.

– Здравствуйте, я Крис Барретт. Вы ко мне? – Крис привычно улыбнулась и протянула незнакомке руку.

Вблизи женщина производила не столь ослепительное впечатление, но портили ее не столько круги под глазами или морщинки около губ, сколько общее выражение скуки, застывшее на красивом лице.

– Да, – кивнула женщина. – Мы можем где-то поговорить? Без свидетелей.

– Здесь рядом хорошее кафе. И посетителей почти нет в это время.

– Сойдет.


В бистро было немноголюдно и прохладно. Незнакомка окинула цепким взглядом все помещение и кивнула на столик в дальнем углу.

– Там.

Они заказали по кофе, чтобы отвязаться от назойливой официантки, и молчали до тех пор, пока им не принесли чашки.

Крис ждала, когда незнакомка начнет разговор, и была готова к любому, но только не к тому, что женщина вдруг вскинула на нее пронзительные голубые глаза и сказала:

– Я могу вам помочь.

– Простите?

– У вас есть проблема. – Женщина улыбнулась одними губами. – Я могу ее решить.

– Я не понимаю…

Крис стала подниматься. Психопатов и идиотов она тоже повидала немало.

Женщина махнула рукой.

– Садитесь. Простите, я не так начала. Меня зовут Анна Мария Родригес. И я могу помочь вам уничтожить Даррена Чейза.

Крис медленно опустилась обратно на сиденье.


Через полчаса, помешивая остывший нетронутый кофе, Крис спросила:

– То, что вы предлагаете, очень рискованно. И времени совсем мало осталось…

– Я знаю. Но выполнимо.

– Не понимаю, какая вам от этого выгода…

Крис покосилась на Анну Марию сквозь пушистые ресницы. Однако у той ни один мускул на лице не дрогнул.

– Мне нужно знать перед тем, как я дам вам окончательный ответ. Это важно.

– Я была любовницей Чейза, – бесстрастно ответила Анна Мария, но Крис без труда сделала выводы.

– А почему вы решили обратиться именно ко мне? – она продолжала допытываться. – Не боитесь, что я, скажем, в полицию заявлю? Вы же предлагаете мне противозаконное дело…

Анна Мария усмехнулась.

– Не боюсь. Разве пару лет назад вы не пошли на подлог, чтобы вывести на чистую воду чиновника-шантажиста? Я читала в Интернете, вас даже в суд вызывали.

Крис покраснела. Получила по заслугам.

– Так что скажете? – спросила Анна Мария. – Время не ждет. Мы должны успеть до конца недели.

Это уверенное «мы» задело Крис за живое. Как будто эта замороженная девица все решила за нее.

– А зачем я вообще вам нужна?

– Думаю, у вас есть опыт в подобных делах. – На губах Анны Марии мелькнула тень улыбки. – К тому же банк наверняка напичкан электроникой. Надо где-то раздобыть специалиста, который с ней справится. У вас должны быть связи и средства, да?

Крис вспомнила горбоносый профиль Эрика, солнце, играющее в его волосах, и невольно улыбнулась. Неужели это судьба?

– Я жду, – напомнила Анна Мария. – Или да, или нет.

– Хотелось бы подробностей…

– Они у вас будут. Если согласитесь.

Крис вздохнула. Что ж, справедливо. Мисс Ледяная Фурия не хочет выкладывать все козыри до того, как заполучит ее в команду. Но уверена ли она сама, что готова так рисковать? Если у них ничего не получится, тогда прощай все. Карьера, работа, свобода. Ее посадят, и никому не будет дела до того, что у нее были самые чистые намерения.

Но если все получится… Даррену Чейзу конец.

И еще Эрик… Если они ввяжутся в это, им придется часто встречаться… Хотя это ни в коем случае не должно влиять на ее решение. Эрик тут не причем. У нее есть Уилл. Ее должно интересовать его мнение…

– Ну так как? – напомнила о своем существовании Анна Мария. – Вы согласны?

– Да, – решительно кивнула Крис.

* * *


– Ты сдурела??? Нет, ты чокнулась просто со своей работой! Я даже разговаривать об этом не хочу! Ты не нормальная!!!

Уилл кричал так, что слышал весь дом. Крис рассматривала узор ковра и ждала, когда схлынет первый поток гнева. Конечно, никому не пришлось бы по вкусу известие о том, что долгожданный отпуск отменяется. Но, честное слово, орать совсем не обязательно. Вот Эрик ни за что бы не стал так себя вести. Может быть, чуть нахмурился, может, покачал головой… И обязательно бы дослушал до конца, а не прерывал бы на полуслове, чтобы зайтись криком…

Крис улыбнулась. Поразительный факт. Она думает о другом мужчине во время ссоры с женихом.

– Ты чего улыбаешься? – рявкнул Уилл, и Крис пришла в себя. – Ты меня совсем не слушаешь! Мое мнение имеет для тебя хоть какое-то значение?

– Имеет, конечно, – вздохнула Крис. – Поэтому я и хочу рассказать тебе, в чем дело.

– Да мне плевать… – снова начал Уилл, но Крис решила, что с нее хватит.

– Замолчи, – поморщилась она. – Тебя слышит весь дом. А то, что я собираюсь обсудить с тобой, лучше не знать никому.

Уилл шлепнулся в кресло, источая недовольство каждой клеточкой кожи. Крис вспомнила, с каким интересом ее выслушал Эрик, и пожалела, что сейчас перед ней сидит не он.

– Вместо отпуска, Уилл, я предлагаю тебе поучаствовать в одном деле…

Крис сделала паузу и наклонилась к уху Уилла.

Его физиономия вытянулась, а недовольство уступило место ясному младенческому удивлению.

– Ты точно рехнулась.

Крис улыбнулась.

– Я знала, что тебе понравится эта идея.


11

Эрик


Неприятным сюрпризом стало то, что Крис притащила с собой этого мерзкого красноволосого субъекта. Субъект не только посматривал на всех свысока, но и по-свойски обнимал Крис за талию, отчего у Эрика моментально испортилось настроение. Если рассуждать логически, хандрить он не имел никакого права. Разве можно было допустить, что такая женщина как Крис Барретт одинока? Нет, конечно. И почему бы рядом с ней не быть этому красноволосому? Который, кстати, ему, Эрику, по плечо…

Но, несмотря на логику и сарказм, легче Эрику не становилось. Крис была не одна, и хотя к делу это не имело ровно никакого отношения, ему сразу расхотелось ввязываться в авантюру с банком Чейза.

Отступать, однако, было поздно.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Эрик махнул рукой на стулья с выцветшей обивкой и узкий диван, составлявшие скудную меблировку его холостяцкой квартиры. Красноволосый потянул Крис к дивану; узкая бесцветная дама в обтягивающем платье заняла один из стульев. Пятый участник встречи, Эрик мысленно окрестил его Хомячком, остался стоять у двери.

– Тебе нужно отдельное приглашение? – спросил Эрик без обиняков.

Хомячок покраснел и засеменил ко второму стулу.

Он же просто стесняется, догадался Эрик. Ничего не скажешь, ценное приобретение.

Впрочем, и остальные энтузиазма у него не вызывали. За исключением Крис, конечно. Девица из стриптиз-бара наверняка взбалмошна и ненадежна, Хомячок трусишка, каких поискать, а Красноголовый полный идиот. Обнимает Крис Барретт, а сам таращится на эту белобрысую селедку. Сразу ясно, что у парня с головой не все в порядке. Отличная подобралась команда…

Крис негромко кашлянула, и Эрик очнулся. Ах да, его ждут.

– Добрый вечер, – сказал он негромко. – На всякий случай представлюсь. Меня зовут Эрик Плаза, я, скажем так, специалист по компьютерам. Мы сегодня собрались…

Хомячок шумно сглотнул, стриптизерша закинула одну ногу на другую. Крис не отрываясь смотрела на Эрика. Красноголовый хмурился. Все без сомнения знали, зачем они здесь собрались. Но все же невысказанное при всех слово давало шанс на отступление. Пока они всего лишь компания вполне законопослушных людей, а вот кем они станут через мгновение…

– Чтобы ограбить Вествуд Файненс Банк, – решительно закончил Эрик.

Хомячок заерзал. Красноголовый оттянул пальцем тугой воротник рубашки. Девушки улыбались.

Уж эти красотки точно не собираются отступать, подумал Эрик.

– Для начала давайте познакомимся, а потом перейдем к деталям.

Первым заговорил Красноголовый.

– Уилл Гилмор, менеджер по продажам копировального оборудования в «Прайматекс», – бросил он небрежным тоном, из которого следовало, что менеджер «Прайматекс» это нечто выдающееся. – Старший.

Никто не отреагировал, и Красноголовый (Эрик просто не мог заставить себя называть его иначе) заметно сник.

– Крис Барретт, журналистка.

– Уж это все должны знать, – усмехнулась стриптизерша. – Анна Мария Родригес. Танцовщица в ночном клубе «Дива». Старшая.

Она так похоже изобразила интонации Красноголового, что все рассмеялись. Кроме него самого, конечно.

– Альфред Куинни, – пискнул Хомячок. – Банковский служащий.

– Не скромничай, Аль, – сказала Анна Мария. – Выкладывай начистоту. Мы все должны это услышать.

– Личный помощник Даррена Чейза, – еле слышно проговорил Хомячок.

Красноголовый присвистнул и перегнулся через Крис, чтобы посмотреть на него.

– Отлично, – улыбнулся Эрик. – А теперь приступим. У каждого из нас есть кусок головоломки. То есть почти у каждого…

– Погоди, – перебила его Анна Мария. – Нужно еще кое-что обсудить. Не возражаешь?

Она подошла к Эрику.

– Ни в коем случае. – Он уступил ей свое место и сел на стул.

– Прежде чем мы приступим к обсуждению деталей, я бы хотела расставить все точки над «i».

От голоса Анны Марии, как и от всей ее фигуры, веяло холодом, однако действовал этот холод неотразимо. Эрик отметил, как подтянулся красноголовый Уилл, как жалобно заморгал хомячок Альфред… Стриптизерша, оказывается, не так проста, как можно было подумать.

– То, что мы хотим сделать, очень опасно. Поэтому мы должны на сто процентов доверять друг другу и знать, что никто из нас не подведет. Зачем ты ввязался в это?

Она показала на Эрика.

– Я… – Эрик понимал, что лгать не стоит. – Мне нужны деньги, чтобы отдать долг. И я хочу немного проучить Чейза.

– А я надеюсь найти в кабинете Чейза доказательства его виновности в убийстве сенатора Броуди. Вы случайно ничего не слышали об этом? – Она повернулась к Хомячку и случайно встретилась глазами с Эриком.

Он не сразу отвел глаза. Впрочем, Крис тоже.

– Ты? – Царственный взгляд Анны Марии обратился к Альфреду.

Тот сглотнул, жалобно посмотрел на Эрика, потом принялся разглядывать носки своих ботинок.

– Ну?

– Я… я хочу отомстить! – выпалил Альфред и запунцовел.

– Ничего себе, – хохотнул Уилл, но Крис толкнула его в бок локтем, и он замолчал.

Эрику захотелось сделать то же самое. От его толчка Уилл замолчал бы до конца встречи… Или вообще вылетел бы из комнаты…

– Мне надоело быть никем, – торопливо продолжил Альфред, словно боялся, что ему не хватит смелости закончить. – Они все время издеваются… как будто я никто… я устал… пусть они…

Эрику стало жаль беднягу. Надо же, какой классический неудачник, объект насмешек для всех и вся. Так и просится в кино.

Уилл, похоже, не разделял его сантиментов.

– Нам слабаки не нужны, – громко заявил он. – Обойдемся.

– Не ты будешь решать, кто нужен, а кто нет, – прошипела Анна Мария. – Ты то зачем сюда притащился?

Уилл заерзал.

– Помогаю любимой женщине.

Врет, подумал Эрик. Как пить дать врет.

– Неужели? – усмехнулась Анна Мария. – А если начистоту?

– Золотистый Бентли Континенталь, – негромко произнесла Крис. – С черным кожаным салоном и бортовым компьютером. Триста восемьдесят тысяч долларов.

Румянец на белой коже Уилла смотрелся на редкость выразительно.

– Деньги, – кивнула Анна Мария.

Уилл передернул плечами.

– А тебе что нужно?

– То же самое, – улыбнулась стриптизерша. – Деньги никому не помешают. К тому же у меня личные счеты к господину Чейзу.

– Прямо сборище мстителей, – осклабился Уилл. – А во главе правдоискательница Крис Барретт. И вы думаете, у вас что-то получится?

– У нас все получится, – сказала Крис, отстраняясь от Уилла. – Теперь, когда мы обсудили причины, может, приступим наконец к делу?


К делу удалось приступить не сразу, потому что Уилл пытался шутить и задирать Анну Марию, Альфред мямлил перед каждым словом, и Крис с Эриком пришлось весь груз обсуждения тащить на себе. Но постепенно атмосфера легкомыслия и флирта развеялась, обнажив твердый расчет и, что уж скрывать, страх перед грядущим.

– Не знаю… – задумчиво протянул Уилл, в пятый раз прочитав план действий, который набросала Крис. – Столько всяких «но»…

– Трусишь? – скривилась Анна Мария.

– Еще бы. Мне, в отличие от тебя, есть что терять. Меня скоро до главы отдела повысят…

Крис прыснула.

– Что в этом смешного? – огрызнулся Уилл.

– Даже на зарплату главы отдела в «Прайматекс» Бентли тебе не купить, – просто сказала она.

– И все равно я не могу так рисковать! Это ты у нас мисс Голос Правды, тебе все с рук сходит…

– Если нас поймают, никому ничего с рук не сойдет, – вдруг подал голос тихий Альфред. – Даже мисс Барретт.

– Просто Крис, хорошо? – улыбнулась она.

Альфред кивнул и снова засмущался.

– Никто нас не поймает. – Эрик сгреб все бумаги к себе. – Давайте проговорим все снова.


К двум часам ночи были съедены четыре пиццы и выпито бессчетное количество газировки – пиво, которое порывался заказать Уилл, решили в интересах дела не брать. Были в зародыше погашены три ссоры: между Эриком и Уиллом, Уиллом и Анной Марией, Анной Марией и Крис. Все устали, но главное было готово. План действий был продуман до мелочей и одобрен каждым. Оставалось решить, приступать ли вообще к его исполнению и если приступать, то когда.

– Итак, когда в бой? – спросил Уилл.

Все задумались.

– Не позднее среды, – сказал Альфред, который в основном молчал, но уж если говорил, то исключительно по делу.

– Почему?

– Потому что в четверг власти города намерены заняться этим подземным ходом.

– Именно в четверг? – уточнил Эрик и посмотрел на Анну Марию, ведь именно она сообщила им о катакомбах у Вествуд Файненс.

Она пожала плечами.

– Точно не знаю. Скажем так, с четверга. Но рисковать мы не можем.

– Верно. – Эрик поскреб затылок карандашом. – А сегодня у нас что?

– Воскресенье.

Нарушить воцарившуюся после этого сообщения тишину долго не решался никто. Их замысел уже не просто стучал в дверь. Он заглядывал в глаза и просительно дергал за края одежды. Идем? Идем? А готовы ли они на самом деле…

Эрик вспомнил ухмыляющуюся физиономию Чейза, и слова сами собой сложились в предложение:

– Значит, вторник.

Все с облегчением задвигались, словно Эрик разрушил заклинание, державшее всех в плену.

– Вторник… – Уилл задумчиво чесал затылок.

– Вторник… – Анна Мария кусала побелевшие губы.

– Вторник… – Альфред нервно сплетал и расплетал пальцы.

– Вторник…

Глаза Крис встретились с глазами Эрика. Она ободряюще улыбнулась ему, и он сказал твердо:

– Вторник.


12

Этап первый

Крис


Никогда еще погоня за правдой не пахла так отвратительно. Крис перестала дышать носом, как только учуяла этот мерзкий земляной запах, а потом прикрыла рот перчаткой, но он все равно пробивался сквозь ткань и с каждым шагом становился все сильнее. Крис мутило, но она и не думала жаловаться. Если невыносимая вонь – самое страшное, что им встретится сегодня, то это чудесно.

– Знал бы, что здесь так воняет, ни за что бы сюда не полез, – буркнул Уилл впереди.

Крис поморщилась. Знала бы, что ты будешь ныть, не позвала бы тебя, сказала она про себя.

Уилл с самого начала оказался обузой. Даже Альфред, на первый взгляд такой трусливый и неспортивный, смело полез в узкий лаз, который они с таким трудом отыскали в хитросплетениях городских коммуникаций. Об Эрике с Анной Марией и говорить нечего. Глядя на них, Крис постаралась спрятать страх и брезгливость подальше, хотя мало что вселяло в нее такой же ужас, как темные ходы глубоко под землей. Она заставляла себя не думать о толще земли над ними, о лабиринтах, из которых нет выхода, о тварях, скрывающихся в кромешной тьме. Она видела перед собой огонек фонаря в руке Альфреда, зажимала рот рукой и твердила себе, что они непременно выберутся…

– Крис, ты меня слышишь?

Уилл остановился, и Крис чуть не упала, налетев на него.

– Ты что делаешь? – прошипела она.

Разговаривать с затылком Уилла было не очень приятно, но слишком узкий ход не позволял повернуться к собеседнику и поддержать вежливую беседу.

– По-моему, мы заблудились, – пробормотал Уилл.

У Крис мурашки побежали по коже. Захотелось закричать во все горло, забиться в истерике. Выпустите меня отсюда, немедленно выпустите…

Но также захотелось как следует врезать Уиллу по физиономии, и это спасло ее, помогло сохранить самообладание. Он ведь единственный знает, что у нее легкая форма клаустрофобии. Недостаточная, чтобы полностью отпугнуть ее от подобных приключений, но вполне ощутимая, чтобы превратить ее сейчас в трусливого кролика.

– Что там у вас? – раздался спокойный голос Эрика, и Крис сразу стало легче.

– Уилл сомневается, что мы идем верным путем.

Она была уверена, что Эрик тихо рассмеялся.

– Другой дороги здесь нет, – заметил он. – Так что если Альфред не ошибается, мы идем правильно.

Альфред шел во главе колонны, как главный специалист по географии банка. Уилл, никого не стесняясь, озвучил свое сомнение, да и Крис не была уверена в том, что Альфреду по плечу такая задача. Но Эрик был неумолим.

– Каждый будет делать свое дело, – сказал он. – Я займусь компьютерной системой, Уилл хранилищем. Альфред поведет нас по ходу.

И никто не посмел с ним спорить. Что бы Эрик ни говорил о разделении полномочий, их негласным лидером был он.


Теперь Крис видела, что он не ошибся. Ответственность и доверие положительно сказались на Альфреде. Он был по-прежнему невысоким толстячком в круглых очках, но заикаться и тушеваться перестал. А когда он первым бесстрашно полез в черный провал подземного хода, Крис поймала себя на мысли, что испытывает уважение к этому смешному человечку.

Второй шла Анна Мария, за ней Уилл, который и не скрывал, что предпочитает занять самое безопасное место. Потом Крис, а замыкал колонну Эрик. Иногда он говорил что-нибудь, и Крис чувствовала, как вокруг рассеивается тьма, и даже запах становился не таким мерзким.

– Надеюсь, мы не натолкнемся тут на кладбище, – ворчал впереди Уилл, и Крис в который раз мечтала запустить ему чем-нибудь между лопаток.

Вдруг спина Уилла, маячившая перед ней в слабом свете фонарика, исчезла.

Крис остановилась.

– Что случилось? – спросил Эрик.

– Эй, ребята! – загрохотал Уилл откуда-то справа. – Прыгайте сюда. Мы, кажется, на месте.

– Не ори. Нас могут услышать, – раздался недовольный мужской голос, в котором Крис с удивлением и не сразу узнала Альфреда. – Здесь уровень пола ниже, чем в коридоре. Осторожнее.

– Идем, – шепнул Эрик. – Я тебя страхую, если что.

Его руки легли на плечи Крис, и она подумала, что если бы так было с самого начала, она вообще никуда не побоялась бы лезть.

Эрик посветил фонариком, и они увидели небольшое отверстие в стене справа. Крис взялась руками за края и шагнула внутрь. Здесь было пошире, и дышалось легче. Крис с наслаждением потянулась, не боясь задеть за склизкую земляную стену. Эрик бесшумно спрыгнул рядом.

– Пришли? – тихо спросил он.

– Да, – отозвалась Анна Мария.

Она стояла рядом с Альфредом, который методично простукивал металлическую пластину на противоположной стене. Эрик подошел ближе.

– Ты уверен?

– Оно самое, – авторитетно кивнул Альфред. – За этой дверью ход как раз к подземному этажу банка. Если старые архивы не врут.

– Хватит болтать, дверь открывай! – рявкнул Уилл.

– Я пытаюсь…

– Вместо того, чтобы орать, лучше бы помог, – сухо сказала Крис.

Не говоря ни слова, Уилл оттеснил Альфреда от двери и принялся за дело. Через две минуты старая дверь с оглушающим скрипом распахнулась.

– Прошу. – Уилл шутливо поклонился.

– Тебе просто повезло, – пробормотала Крис так, чтобы не услышал никто, кроме него.


Но одной дверью проблемы не исчерпывались. На плане городского архива сразу после двери начинался свободный ход прямо к подвальной стене банка, однако в действительности этот ход вел немного наверх и был почти наполовину забит землей и строительным мусором.

– Мне сюда не пролезть, – вздохнул Альфред.

Эрик засунул в ход голову и тут же отскочил обратно.

– Мне тоже. Будем копать.

– Здесь работы часа на три, – заметил Уилл. – Если не больше.

– И что делать?

Они растерянно смотрели друг на друга. Крис представила, как они возвращаются обратно по зловонному коридору, и с горечью усмехнулась. Горе-грабители. И как они вообще могли подумать, что у них все получится? А ведь это она во всем виновата. Сбила с толку Уилла, вселила надежду в Анну Марию и Эрика. Они ни за что бы не полезли в банк поодиночке, а связующим звеном выступила именно она, Крис. Об Альфреде и говорить нечего. Поиграл бы со своим ключом и вернул бы его шефу… Они должны вернуться.

Пока не поздно.

– Послушайте, – начала Крис неуверенно. – Нам надо…

Ее перебила Анна Мария, которая растолкала мужчин и заглянула за дверь.

– Я тут пройду.

– И не думай даже, – покачал головой Эрик.

Но Анна Мария уже снимала куртку.

– Я заберусь куда угодно. Не забывай, я же стриптизерша.


И она действительно забралась. Через десять минут, показавшихся Крис вечностью, где-то сверху раздался глухой голос Анны Марии.

– Здесь завалено не больше метра, дальше хороший проход. Копайте!

Мужчины взялись за лопаты, и вскоре у них ног выросла гора земли, а в освободившийся проход пролезли бы и три Альфреда. Крис ругала себя за малодушие и обещала больше не паниковать. Вместе они обязательно выпутаются. Не зря же говорят, что новичкам везет.

Новичкам и дуракам.


13

Этап второй

Крис


Стену подвала они пробили на удивление легко. Древняя каменная кладка сама осыпалась под руками, и единственную проблему доставил гипсокартон, которым была отделана серверная. Эрик настаивал, чтобы было как можно меньше шума, и поэтому они вырезали в гипсокартоне аккуратную дыру и по одному пролезли в комнату.

– Поздравляю вас, напарники! – с чувством воскликнул Уилл, оглядываясь по сторонам.

Небольшая комнатка была заставлена устройствами, для которых ни у кого, кроме Эрика, не было названий.

– Я думал, здесь стены понадежнее.

– Очень похоже на Даррена, – презрительно сощурилась Анна Мария. – Внешний блеск и внутренняя гнильца.

Крис покачала головой. Самое последнее дело презирать противника. Прямой путь к поражению.

– Не торопитесь с выводами. Чейзу в уме не откажешь.

Альфред поддержал ее.

– Отсюда нельзя выйти, – просто сказал он.

От обыденности его тона у Крис волосы стали дыбом.

– Что??? – ахнул Уилл. – Ты куда нас привел, жирдяй очкастый…

Он шагнул к Альфреду, но Крис встала между ними и схватила Уилла за руки.

– Успокойся, пожалуйста.

– Мы же все обсудили, – пролепетал Альфред, оглядываясь на Эрика.

Тот в распрях участия не принимал. Был слишком занят. Уже устроился за столом, раскрыл свой ноутбук, запустил систему и быстро что-то печатал.

– А? Что? – Эрик поднял голову от клавиатуры. – Не волнуйтесь. Всего лишь система контроля. Из серверной выйти невозможно, если не произвести определенные действия в главной компьютерной сети. Ну и не войти тоже…

Голос Эрика потерялся в складках его рюкзака, откуда он вытащил второй ноутбук, еще больше первого, и несколько ободков с наушниками и микрофонами.

– Разбирайте.

К столу подошли все, кроме Уилла. Крис с усилием сдерживала злость. Именно сейчас она не может позволить себе роскошь эмоций. Уилла хочется убить, но это подождет. К тому же она сама виновата. Не нужно было его впутывать. Насколько проще было бы без него.

– Так какого черта мы приперлись сюда, если выбраться в банк нельзя? – возмутился Уилл.

– Я же вам говорил. – Эрик занялся подключением к системе второго ноутбука и даже не посмотрел на него. – А вы пропустили мимо ушей. Я сам писал эту систему.

– Ее исправляли после тебя, – напомнил Альфред, устраивая на голове наушник с микрофоном.

Эрик улыбнулся.

– Я знаю. – Он поднял голову. – Расслабьтесь, ребята. Дайте мне пятнадцать минут.


Пятнадцать минут Эрику не понадобилось. Через десять минут большой ноутбук был подсоединен к камерам слежения, и на экране появилось много мелких квадратиков, показывавших разные помещения банка. Все прильнули к монитору.

– Вот главный зал, – показывал Альфред, – вот коридор второго этажа, вот лестница, ведущая к хранилищу, вот параллельный коридор…

– А где кабинет Чейза? – спросила Крис, надевая свой микрофон. Хранилище мало ее интересовало.

– Там камер нет. Если идти по этому коридору, – палец Альфреда ткнул в правый верхний квадрат, – увидишь лестницу на третий этаж, где кабинет. Я тебе покажу потом.

Уилл потер руки и последним взял наушники.

– Отлично. Приступаем?

– Секундочку. – Эрик вводил последние цифры пароля. – Будьте все время на связи. Охрана вас не увидит, времени достаточно. Но все равно поторопитесь. Итак…

Он переключил статичную бессобытийную картинку, которую последние несколько минут записывал ноутбук, на камеры охраны.

– Так, теперь я буду присматривать за порядком, – пошутил он.

Экран большого ноутбука разделился на две одинаковых части.

– Здесь, – сказал Эрик, показывая на правую, – то, что видит охрана. А здесь то, что происходит на самом деле. Вперед, ребята.

Он нажал enter, и еле слышный щелчок двери известил их о том, что проход открыт.

– Удачи, – сказал Эрик. – Жду вас.

Крис выходила последней и услышала, как он добавил себе под нос.

– Осторожнее там, Крис.


14

Этап третий


Поначалу Альфреду было не по себе. Когда он провожал Крис до лестницы, камеры исправно поворачивались вслед, и Альфреду казалось, что вот-вот из кабинетов выйдут сотрудники и спросят, что тюфяк Куинни делает ночью в банке. Но время шло, никто не выходил, да и охрана в камуфляже не спешила разделываться с незваными гостями.

– У нас все в порядке, Аль, – подбодрил его спокойный голос Эрика. – Ты молодец. Не забудь про свой ключ.

Альфред воспрял духом. Эрик, а не охрана видит сейчас все, что происходит в банке. А у него есть волшебный ключ, отпирающий любые двери в царстве Даррена Чейза. Значит, повелителем в этом царстве стал на эту ночь он, Альфред Куинни. Всеми презираемый Альфред, который сегодня сделает то, на что эти жалкие никчемные офисные служаки не осмелились бы и за тысячу лет.

Альфред расправил плечи. Вот так, дорогие коллеги. Сегодня Альфред Куинни действительно повелитель мира. Он может все. Захочет – побежит по коридору или закричит во все горло…

– Рон Хендрикс – идиот! – выкрикнул Альфред.

Его настроение улучшалось с каждой секундой. Сколько лет он ходил по этим коридорам, не смея поднять голову! А теперь он может войти в любую комнату и сделать все, что угодно. И ничего ему за это не будет.

Альфреда переполняло ликование. Его тянуло прыгать, петь, хохотать, выкрикивать оскорбления в адрес своих мучителей. Хотелось пройтись по их комнатам, устроить бардак в их столах. Все это отдавало старшими классами, но Альфреду было плевать. Он впервые не чувствовал себя угнетенным, и это было прекрасно.

– Аль, ты помнишь о деле? – напомнил ему Эрик. – Ребята тебя ждут.

Альфред виновато застыл на середине коридора. Эрик то все видит…

– Конечно, прости. Иду.


До хранилища они дошли без проблем. Ключ Даррена Чейза легко открыл одну за другой пять дверей на пути к главной сокровищнице Вествуд Файненс.

А вот с самой сокровищницей так легко не получилось. Альфред привычным жестом провел карточкой по слоту, но дверь и не шелохнулась. Зато на табло замигали огоньки.

– Опа, – хохотнул Уилл. – Похоже, ты этого не предусмотрел, толстяк.

Альфред растерялся. Этого не может быть. Ему известно все в банке. Хранилище открывается единым электронным ключом…

– А мы то решили, что Чейз идиот, – продолжал Уилл. Неудача Альфреда явно доставляла ему удовольствие. – Один ключик и все дверки открываются. Неет, не так все просто.

– Ты чему радуешься? – скривилась Анна Мария и поправила микрофон. – Эрик, есть идеи?

– Секундочку, – немедленно отозвался он. – Сейчас вывожу код доступа… Держите. Только не ошибитесь. Система рассчитала на однократный ввод. В случае ошибки сработает сигнализация.

– Отключил бы сигнализацию и проблем никаких, – проворчал Уилл. – Или не умеешь?

– При отключении сигнализации на пульт охраны поступает сигнал. Или ты хочешь, чтобы я переполошил охрану? – В голосе Эрика слышалась ирония. – А теперь код…

Он продиктовал несколько цифр. Альфред дрожащими пальцами набрал их на табло. Пару секунд ничего не происходило, и Альфред чувствовал, как холодный пот течет по спине. Уилл нервно барабанил пальцами по двери. Даже ледяная Анна Мария кусала губы и оттого становилась еще красивее.

Табло погасло, раздался негромкий щелчок.

– Попробуйте теперь, – сказал Эрик.

Альфред протянул руку к замку. Уилл оттолкнул его.

– Дай я.

Он схватился за ручку и с усилием потянул дверь. Она легко поддалась.

Уилл шагнул в хранилище первым. Анна Мария и Альфред за ним. Большое квадратное помещение было сверху до низу заставлено открытыми полками с прозрачными выдвижными ящиками. Каждый из ящиков был доверху набит купюрами. Уилл выхватил ближайший ящик, встряхнул, и в воздух взметнулся денежный вихрь. Анна Мария и Альфред завороженно смотрели, как доллары падают на пол.

– Чего стоите, ребята? – расхохотался Уилл. – Приступаем!

* * *


Кабинет был большим, с солидной кожаной мебелью и громадным столом из темного дерева, в котором даже неопытный глаз мог разглядеть антикварную редкость. Стены были обшиты тканью и навевали на мысль о богатых ньюайлендских домах XIX века; впечатление нарушали лишь подлинники современных художников. На полу лежал добротный светлый ковер, массивная хрустальная люстра создавала ощущение тепла и уюта.

Крис осторожно закрыла за собой дверь. У нее есть как минимум два часа, чтобы обследовать это комфортабельное гнездышко и выяснить, что именно его владелец прячет здесь. Думать о том, что ее обманули и в личном кабинете Даррена Чейза нет ничего, что помогло бы ей помочь, Крис не хотелось.

Она огляделась по сторонам. Два больших шкафа с резными дверцами и ящики пузатого стола первыми бросались в глаза. Несомненно, у Чейза полным-полно тайников, но начать стоит все же с очевидного. Посторонние сюда не допускаются, и, возможно, прятать далеко документы он не стал. Она подошла к столу, опустилась на колени, открыла нижний ящик и принялась рыться в его содержимом.

Первый… ничего.

Второй… пусто.

Третий… Крис занервничала. Что если на секунду предположить, что она пошла на преступление впустую?

– Крис, ты в порядке? – раздался где-то за ее правым ухом негромкий мужской голос.

Крис поправила микрофон и улыбнулась. Эрик. Как приятно сознавать, что он рядом. То есть не рядом, конечно, а через два этажа от нее, но все равно близко. Чувствует ее дыхание и переживает вместе с ней…

– Да, – тихо сказала она в переговорное устройство. – Но в столе ничего нет.

– Значит, есть в другом месте. Ищи. У тебя полно времени.

Крис поднялась с коленей. Молодец Эрик. Умеет подбодрить. Или все дело в его голосе, и ее бы подбодрила даже рекламная песенка в его исполнении?

Нет, сейчас думать об этом она не будет. Главное, найти документы и без проблем убраться отсюда.

Крис перешла к шкафу и с трудом потянула на себя тяжелые створки. Выдвинула первый ящик, вытащила папку, открыла и затаила дыхание.

Вот оно.

– Что там, Крис? – спросил Эрик.

– Есть. – Голос Крис задрожал от волнения. – Кажется, есть.

Он сказал что-то еще, но Крис уже не услышала. Она листала папку, с жадностью прочитывая страницу за страницей, разглядывая фотографии. Это была не просто мина замедленного действия. Это была ядерная бомба, которая камня на камне не оставит от карьеры Даррена Чейза, да и от самого Чейза. Она выжмет из этой папки все, до последней крупинки. Не будь она Крис Барретт…

– Крис… Крис, ты меня слышишь?

Крис пришла в себя.

– Да, Эрик. Все хорошо. Ты даже не представляешь себе…

– Подожди, Крис.

Что-то в его голосе заставило Крис насторожиться. Она ждала, молча вслушиваясь в дыхание Эрика.

– Не может быть, – прошептал он.

Дурное предчувствие кольнуло ее сердце.

– О господи, – выдохнул Эрик. – Не может быть… Крис… они…

– Что такое?

Всегда такой спокойный Эрик сорвался на крик.

– Немедленно уходи оттуда, Крис. Немедленно возвращайся!

* * *


За пять минут до того


Эрик


Эрик и не подозревал, что будет до такой степени скучно. Строить планы, искать ход, брести по подземелью – это было настоящее, живое. Сейчас ребята разбрелись кто куда, тоже серьезным заняты, а он сидит один в тесной комнатушке и пялится в монитор. Бремя программиста…

Эрик рассмеялся. Никуда не денешься, работа такая. Если бы еще у Чейза в кабинете были камеры, и он мог бы не только разговаривать с Крис, но и смотреть на нее…

Увы, то, что на самом деле происходило в банке сейчас, мало отличалось от того, что видели на своих экранах охранники – пустые коридоры, закрытые двери. Никакого движения. Эрик непроизвольно зевнул. Поговорить что ли с кем-нибудь. Что там у них происходит?

Эрик нажал на кнопку.

– Аль, проверка связи. Как дела?

– Сууупер, – выдохнул Альфред.

Эрик улыбнулся. Похоже, Хомячок меняется на глазах.

– Здесь столько деньжищ… Я и понятия не имел, что в банк должны поступить средства. Думал, будет обычный объем…

– Значит, нам повезло, – улыбнулся Эрик.

– У нас и сумок столько нет…

– Ну-ну, Аль, не жадничай. Оставь что-нибудь мистеру Чейзу на бедность. Мы же не грабители какие-нибудь.

В наушнике забулькал хохот Альфреда. Эрик отключил его. Да, они не грабители. Они лишь берут то, что им причитается. И даже выполняют своего рода миссию мести. Кстати, пора узнать, как там Крис. Он не разговаривал с ней целых три минуты.

– Крис, ты в порядке?

– Да. – Голос ее звучал расстроенно. – Но в столе ничего нет.

Эрику захотелось немедленно оказаться рядом и перевернуть верх дном весь кабинет.

– Значит, есть в другом месте. – Он забарабанил пальцами по столу. – Ищи. У тебя полно времени.

Говорить было не о чем, но Эрик не спешил отключать микрофон. Было так приятно слушать ее дыхание и представлять себе, чем именно она сейчас занята. Шуршит бумагами – должно быть, распотрошила следующий ящик. Пусть ей повезет. Пусть ей повезет…

Крис с шумом втянула воздух.

– Что там, Крис?

– Есть. – Ее голос задрожал от волнения. – Кажется, есть.

– Молодец! Не задерживайся там дольше, чем нужно.

Как было бы здорово, если бы она вернулась раньше остальных. Провести наедине с Крис пусть даже несколько минут… эх…

На мониторе что-то мелькнуло, и Эрик напрягся. Что это было? Он с тревогой всматривался в изображения на экране. Сердце стучало так, что отдавалось в висках. Наверное, ему показалось. Он ничего не видел. Он не мог ничего видеть. Там ничего нет.

И все же страх не отпускал его.

– Крис… – позвал Эрик. Она молчала. – Крис, ты меня слышишь?

– Да, Эрик. Все хорошо. Ты даже не представляешь себе…

И тут он увидел.

– Подожди, Крис.

Главная дверь банка на первом этаже медленно открылась, и в зал вошел человек в черной маске и с автоматом в руках. За ним еще один, и еще. Четвертый и пятый были без автоматов, но тоже в масках. На плечах у них висели большие спортивные сумки.

Эрик прилип к монитору.

– Не может быть…

Но сколько ни тверди «не может быть», менее реальной картинка не становилась. Пока они изображали из себя грабителей-невидимок, банк вздумали ограбить самые настоящие грабители…

Мысли Эрика лихорадочно перепрыгивали с одного на другое. Сигнализацию они, понятное дело, отключили, и до охранников добрались. А те, бедолаги, и не заподозрили, что в банк вломились вооруженные бандиты, ведь на их камеры по-прежнему транслируются мирные картинки, записанные ноутбуком Эрика. И значит, все они в большой беде…

– О господи, – выдохнул Эрик. – Крис… они…

– Что такое?

– Немедленно уходи оттуда, Крис! – закричал Эрик. – Немедленно возвращайся!

Он включил общую связь.

– Ребята, без паники, пожалуйста. – Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова поспокойнее, чтобы никого не переполошить, но в голову ничего не приходило. – Ребята, наш банк грабят!


15


Счет шел на секунды. Между спасением и смертельной опасностью – секунды. Между жизнью и смертью – секунды.

– Так. Немедленно возвращайтесь. Цокольный этаж пока свободен. Бросайте все и возвращайтесь.

Эрик старался говорить спокойно, но его руки на клавиатуре ноутбука дрожали. Из всех возможных опасностей, которые они обсуждали во время подготовки, эта даже в голову никому не пришла. Логичнее было бы предположить, что в Вествуд Файненс Банк врежется метеорит, пока они будут там находиться. Или сестренка Катрины[6 - Ураган Катрина, самый разрушительный ураган в истории США, обрушился на Новый Орлеан в конце августа 2005 года.] докатится до Орегона…

– Крис, ты меня слышишь? Немедленно спускайся. Тебе идти дольше всех.

Эрик прильнул к монитору и жадно ловил каждое движение бандитов.

– И вы, ребята, поторапливайтесь. В конце концов, в хранилище они полезут в первую очередь.

Уилл грязно выругался.

– Ты хоть представляешь, сколько здесь еще денег? Я что, все это должен бросить?

Эрик открыл рот, но его опередила Анна Мария.

– Идиот!

Эрик услышал нечто похожее на звук удара и невольно улыбнулся. Да, в их команде кто угодно слабое звено, но только не Анна Мария.


Они прибежали первыми, Уилл, Анна Мария и Альфред. Их сумки были доверху набиты купюрами, а все карманы Уилла были подозрительно раздуты.

– Он их чуть есть не стал, – усмехнулась она, перехватив взгляд Эрика.

Анна Мария была совершенно спокойна. Все та же Ледяная Королева, равнодушная и высокомерная. Эрик был уверен, что она осталась бы такой, даже если бы столкнулась с бандитами нос к носу.

Альфред, как ни странно, тоже держался молодцом, зато Уилл явно трусил. Он первым подбежал к пролому в стене.

– Погоди, – окрикнула его Анна Мария. – Ждем Крис.

– На улице подождем.

Уилл шагнул в пролом, но тут Альфред, робкий, затюканный Альфред, показал себя во всей красе.

– Никуда ты пойдешь, – прошипел он, хватая здорового Уилла за воротник куртки. – Первыми идут Анна Мария и Крис, ясно?

Уилл буркнул что-то невнятное и плюхнулся на сумку с деньгами.

– Она идет, – с облегчением выдохнул Эрик, глядя на монитор.

По коридору, прижимая к груди синюю папку, неслась Крис.

– Теперь уходим, – кивнул Эрик. – Аль, идешь за Анной Марией. Ты следующий, Уилл.

– А почему… – начал Уилл, но Анна Мария толкнула его в грудь, когда проходила мимо, и он замолчал.

Эрик открыл дверь для Крис. Она забежала в комнату как раз, когда бандиты по одному стали выходить из будки охранников.

– Ты вовремя, – улыбнулся Эрик.

– Побыстрее не могла? – воскликнул Уилл и взвалил на плечо сумку. – Я пошел.

Но Крис никому не ответила. Она стояла у двери и листала папку. На лице ее застыло странное выражение.

– Что-то не так? – спросил Эрик.

– Я перепутала папки. – Крис посмотрела на него. – Я взяла не ту папку.

– Ну ты и растяпа, детка, – загоготал Уилл. – Главное, мы деньги не перепутали. Идем.

Но Крис не сдвинулась с места. Она смотрела на Эрика, и он понял, что она собирается сказать.

– Крис, не надо…

– Я должна вернуться. – Она потерла ладонью губы. – Иначе все это не имеет смысла.

– Не дури, детка. – Уилл уже шагнул в пролом. – Тебя же по стенке размажут.

Но Эрик ясно видел, что убеждать ее бесполезно. Ей нужны эти документы, и она не побоится рискнуть.

А, значит, его место рядом с ней.

– Эй, Уилл, постой! – Эрик быстро отсоединял провода и рассовывал по карманам чемоданчика наушники и прочие мелочи. – Забери это с собой. Мне только мешаться будет…

– Ты серьезно? Пойдешь?

Эрик не ответил. Уилл понимающе ухмыльнулся и наклонился к самому уху Эрика.

– Зря стараешься. Она этого не оценит.

– Держи. – Эрик протянул ему чемоданчик. – И не спеши с выводами, Красноголовый.


Сигнализация завопила, когда Крис и Эрик вышли из серверной.

– Бандиты подошли к хранилищу, – сказал он.

– Надо было им ключ Альфреда оставить, – улыбнулась Крис. – Все меньше шума.

Эрик засмеялся и потянул Крис.

– Бежим. Копы приедут минуты через три.

Они побежали наперегонки. Эрика разбирал смех. Нелепый и опасный, если учесть все обстоятельства. Но как же здорово было оказаться вместе с Крис в этих обстоятельствах! Они словно два старшеклассника, которые вздумали поджечь школьный туалет во время осеннего бала. И поймают их или нет, зависит только от их ловкости.

Келли толкнула знакомую массивную дверь, и на Эрика нахлынули воспоминания. Думал ли он, когда упрашивал Чейза об отсрочке, что через несколько недель нахально вломится в его кабинет?

– Где же она может быть…

Крис бросилась к письменному столу и стала судорожно дергать ручку верхнего ящика.

– Не суетись. – Эрик аккуратно прикрыл за собой дверь. – Паника мешает. Расслабься.

– Я знаю. – Крис глубоко вдохнула и выдохнула. – Но я еще ни разу не попадала в такую переделку.

– А я думал, что ты стреляный воробей, – рассмеялся Эрик, усаживаясь рядом с Крис и открывая соседний ящик. – Ни дня без ограбления.

– А я думала, ты приличный программист, а не взломщик, – отшутилась она.

– Взломщик из меня никудышный. Моя доля сейчас со всех ног от меня удирает.

Пальцы Крис замерли на кипе бумаг.

– Думаешь, они нас не подождут?

– Естественно, нет. Кто будет так рисковать из-за нас? Хомяк? Ледяная королева? Или, может быть, Уилл?

– Ты прав. – Крис грустно улыбнулась. – Я наивная дурочка.

Она с грохотом выдвинула следующий ящик. Он был доверху наполнен синими папками.

– Да что ж это такое, – пробормотала Крис расстроенно.

– Мы справимся сами, – сказал Эрик с уверенностью, которой совсем не ощущал.

– Спасибо тебе. Ты же понимаешь… У нас может ничего не получиться…

– Ерунда. Сейчас найдем твой компромат и спокойно выйдем из банка. Бандиты все равно запустили сигнализацию, так что мы ничем не рискуем. – Эрику казалось, что он чувствует дыхание Крис на своей шее, и боялся посмотреть на нее. – Потом поймаем такси и поедем в бар. Знаю отличный на углу Митдженс Стрит. Напьемся…

Рев полицейской сирены помешал Эрику закончить.

– Черт. Этот вариант отменяется.

Он покосился на Крис. Она закусила губу и, не отрывая глаз от содержимого ящика, методично и споро пролистывала одну папку за другой. Ни страха, ни сожаления она не выказывала. Можно было подумать, что старательная секретарша выполняет поручение шефа.

– Что? – Крис покосилась на Эрика. – Надо торопиться.

– Ты… – Он запнулся. – Необыкновенная.

– Ты хотел сказать «ненормальная»? – улыбнулась Крис.

– И это тоже. Но необыкновенная больше.

Что-то в ее лице дрогнуло, и Эрику показалось, что она вот-вот расплачется. Он смутился и опустил голову. И вдруг увидел, что из-под ковра выглядывает уголок очередной синей папки.

– А это что у нас? – Эрик вытащил папку.

– Она! – вспыхнула Крис.

– Отлично. – Эрик быстро захлопнул ящики и встал. – А теперь попробуем смыться.

Он протянул Крис руку.


Но выход был перекрыт. В коридоре они услышали крики, выстрелы, топот. На первом этаже полиция успешно извлекала бандитов из хранилища.

– Может, просто спустимся и объясним ситуацию? – улыбнулся Эрик.

Крис, не говоря ни слова, утянула его обратно в кабинет. Они выключили свет и затаились у двери, каждую секунду ожидая услышать шаги в коридоре.

– Может быть, нас еще не засекли, – прошептал Эрик. – Окна выходят во внутренний двор, и свет могли не заметить…

– Внутренний двор…

Крис обернулась к окну.

– Даже не думай! Тут высоко. Мы шеи себе свернем.

– У тебя есть вариант получше? – Ее зубы сверкнули в темноте. – Я предпочитаю рискнуть.

На окнах была решетка с электронным замком, который Эрик вскрыл за полминуты. Крис высунулась из окна.

– Ничего страшного, – сказала она. – Помнишь, как Джонатан Харкер спускался по отвесной стене замка Дракулы[7 - Джонатан Харкер, персонаж книги Брэма Стокера «Дракула»]? Здесь не так высоко, и вампиры по следу не идут. – Крис быстро сунул за пояс брюк папку с документами и села на подоконник, свесив ноги вниз. – Я пошла.

– Стой. – Эрик мягко подвинул ее. – Мне больше по душе полет Люка Скайуокера и принцессы Леи[8 - Герои киноэпопеи Джорджа Лукаса «Звездные войны»].

Он сорвал штору и крепко привязал ее к трубе отопления.

– Надеюсь, выдержит.

Эрик завязал узел на конце шторы и выкинул ее на улицу.

– Все поближе к земле будем. Держись.

Эрик встал на подоконник. Одной рукой обнял Крис, другой вцепился в штору.

– Поехали.

– Может, по очереди, – предложила Крис. – Двоих она не выдер…

Но Эрик уже оттолкнулся и скользнул вниз.

Потом он говорил, что это был самый романтичный момент во всей его жизни. Волосы Крис пахли чем-то нежно-цветочным и мешали ему сосредоточиться на спуске. Тело ее так крепко прижималось к нему, что он был готов вечность висеть вот так, между небом и землей, несмотря на ломоту в напрягшихся мышцах.

– Жаль… что… я… не… человек… паук… – пропыхтел он, и тут штора Даррена Чейза, подлая, как и ее хозяин, треснула, и они полетели вниз.

Крис взвизгнула. На этаже замелькали огни.

– Вовремя мы, – прошептал Эрик, боясь пошевелиться. – Ты в порядке, Крис?

– Кажется, да. – Она осторожно привстала. – Руки побаливают и челюсть немного…

– Это ты об мое плечо приложилась.

– Ты то цел?

– Не знаю.

– Эрик! – Крис наклонилась к нему. – Попробуй встать.

– У меня в спине что-то треснуло, когда мы шлепнулись, – признался он. – Наверное, позвоночник… Беги, Крис. Незачем двоим пропадать.

– Идиот, – выругалась она сквозь зубы. – Молчи.

Ругань эта райской музыкой отозвалась в ушах Эрика. Раз ругается, значит, он ей небезразличен. Хоть капельку.

Крис тем временем ощупывала его поясницу.

– Идиот, – повторила она, но уже без волнения. – Вот твоя сломанная спина.

Она вытащила остатки сотового телефона в чехле, на который Эрик так неудачно приземлился.

– Правда?

Он сел. Спина ныла в месте ушиба, но в остальном все было прекрасно.

– Дурачок. – Крис засмеялась, вытирая слезы. И Эрик засмеялся вместе с ней.

Их в любую секунду могли обнаружить, но ни у Крис, ни у Эрика не было сил двигаться дальше. Они могли только хохотать и смотреть друг на друга, хохотать и держаться за руки, хохотать и…

Лицо Крис было так близко, что все здравые мысли вылетели у Эрика из головы. Он так долго мечтал о том, чтобы поцеловать ее… Он не мог сопротивляться… Ее губы были мягкими и податливыми, и у Эрика впервые за сегодняшний вечер по-настоящему закружилась голова…

– Изумительно, – резко сказал кто-то над их головами. – Еще от полиции не удрали, а уже целуются.

Крис и Эрик задрали головы. На фоне ночного неба вырисовывался узкий как хлыст силуэт Анны Марии.

– Ты? – выдохнули они одновременно. – Что ты тут делаешь?

– Спасаю ваши задницы. Если вам, конечно, это нужно.

– Что за вопрос, – рассмеялся Эрик.

– Тогда хватит валяться. Аль ждет в машине.

Что-то в ее голосе насторожило Эрика.

– А как поживает Уилл? – небрежно спросил он, вставая.

– Уилл очень спешил домой, – усмехнулась Анна Мария, подавая ему руку. – Забрал свою долю и отвалил. Мы с Алем решили, что вполне обойдемся без него.

И Эрик был полностью с ними согласен.


Через полчаса их «шевроле выехал за пределы Ньюайленда. Только когда они миновали щит с надписью «До встречи в Ньюайленде», Крис поняла, что все время подсознательно ожидала увидеть полицейский кордон. Но никакого кордона не было. Ей удалось не просто раздобыть компромат на Даррена Чейза, но и безнаказанно с ним удрать.

– Копы уверены, что сцапали настоящих бандитов, – вдруг сказал Альфред.

– Мы сделали это, ребята, – выдохнула Крис и сжала руку Эрика.

– О господи… – Анна Мария истерически расхохоталась. – Я не могу поверить…

Крис положила голову Эрику на плечо и почувствовала, как он обнял ее за талию. Кажется, ей повезло сегодня не только с компроматом… Это было чудесно, мчаться по ночному шоссе с друзьями, прижиматься к Эрику, поглаживать заветную папку и знать, что теперь действительно все будет хорошо.

* * *


Громкое ограбление Вествуд Файненс Банка занимало страницы центральных газет в течение целого месяца. Само по себе ограбление было примечательно лишь тем, что полиция вовремя прибыла на место и схватила преступников, однако его последствия переполошили весь Ньюайленд. На суде один из бандитов вдруг признался, что ограбление стало своего рода местью Даррену Чейзу за невыполнение обязательств в сделке с боссом мафии, печально известным Эрнесто Тальери.

Это сенсационное признание стало первой ласточкой, но главный удар нанесла мисс Голос Правды, знаменитая Крис Барретт, которая обвинила Чейза в убийстве сенатора Броуди. Документы, которые ей неизвестно как удалось раздобыть, доказывали его несомненную причастность. Чейз бесновался и кричал о фальсификации улик, однако после экспертизы стало ясно, что ни о какой подделке речи не идет. Спасти Чейза могло только чудо, но ни подкуп, ни шантаж больше не работали. Высокопоставленные покровители Чейза испугались и затаились, и он наконец предстал перед судом.

Слабым утешением для Даррена Чейза стало то, что Эрик Плаза полностью выплатил ему долг.

Правда, в деле ограбления по-прежнему оставалось несколько неясностей. Львиную долю украденных денег бандитам как-то удалось спрятать в самом банке, да так надежно, что ни полиция, ни сотрудники Вествуд Файненс, знакомые с каждым закоулком банка, не могли их найти. Преступники клялись, что взяли в хранилище лишь то, что было при них обнаружено, но веры их словам не было.

Поисками пропавших денег руководил лично Альфред Куинни, назначенный после ареста Чейза временным управляющим, но и его титанические усилия ни к чему не привели. Загадка исчезнувших денег Даррена Чейза еще долго будоражила умы ньюайлендских охотников за сокровищами.


Через месяц после того, как Даррен Чейз был осужден, Альфред Куинни уволился из Вествуд Файненс. Пять крупнейших банков Орегона тут же предложили ему работу – из-за проблем Даррена Чейза Альфред стал популярен на весь штат, причем в хорошем смысле. Каждый его поступок говорил о профессионализме, деловой сметке, ответственности и порядочности. Вкупе с блестящим образованием и отменными характеристиками они делали Альфреда незаменимым работником.

Однако он на все заманчивые предложения отвечал отказом и, получив окончательный расчет, исчез в неизвестном направлении. Поговаривали, что его видели в портлендском аэропорту со сногсшибательной блондинкой, однако никто из тех, кто хоть чуть-чуть знал Альфреда, в это не поверил.


Уилл Гилмор на некоторое время переехал в Рио. Погонял на скоростной «феррари», познакомился с парочкой длинноногих волооких красоток и вернулся в Ньюайленд, где в гараже его ожидала мечта, золотистый Бентли Континенталь. Однако вскоре Уилл затосковал и через полгода после возвращения домой смиренно подал резюме в кадровый отдел «Прайматекс Копир». Его встретили с холодком, но пообещали дать второй шанс. Должности старшего менеджера ему, конечно, было не видать, однако вице-президент согласился дать Уиллу место стажера.

Уилл снова надел рубашку и галстук, прицепил на грудь значок «Прайматекс» и с азартом принялся торговать копировальной техникой. Его жизнь опять обрела смысл и конечную цель. Он планировал через год стать менеджером, еще полтора потратить на повышение до старшего, а там открывалась дорога к заветному креслу вице-президента…

Если, конечно, он не проколется еще раз.


Недолго задержалась в Ньюайленде и Кристина Барретт. После скандального репортажа о Даррене Чейзе ее имя стало известно по всей стране, и предложение поработать на один из крупнейших федеральных каналов не заставило себя долго ждать. Крис переехала в Нью-Йорк и обосновалась на Манхэттене вместе с мужем, директором маленькой, но очень перспективной компьютерной компании.


ЭПИЛОГ

Три годя спустя


Ранним осенним утром по дорожке Центрального Парка в Нью-Йорке шла молодая женщина. Редкие прохожие невольно поворачивали головы ей вслед и не только потому, что женщина была красива и держалась с большим достоинством, но и потому, что она была похожа на известную тележурналистку Кристину Барретт. Правда, в отличие от Кристины, у этой волосы не были уложены в идеальную прическу, на лице не было макияжа, да и гуляла женщина отнюдь не с микрофоном в руках, а с коляской, в которой сладко посапывал малыш. И когда у нее все-таки спрашивали, не Кристина ли она Барретт, она всегда отвечала отрицательно. В крайнем случае, говорила, что ее фамилия Плаза, и ни капли при этом не уклонялась от истины.

Но мужчина в тонком кашемировом пальто, вышедший тем утром погулять в Центральный Парк, вопросов не задавал. Увидев женщину с коляской, он встал как вкопанный. Она, заметив его, тоже остановилась.

– Крис…

Женщина стала разворачивать коляску.

– Погоди! – Мужчина быстро догнал ее. – Не уходи, Крис. Давай поговорим. Как твои дела? Я слышал, ты преуспеваешь…

– А я ничего о тебе не слышала, Майкл, – сказала женщина. – И была счастлива.

Мужчина неловко рассмеялся. Годы добавили морщин его красивому лицу, побелили виски. Он все еще был неотразим, этот бывший адвокат и муж, но Крис отчетливо видела, что от былого Майкла Атертона осталось немного.

– А у меня все в порядке, спасибо, что спросила, – улыбнулся Майкл. – Младший партнер в риэлтерской фирме.

– Они знают о твоем прошлом? – холодно спросила Крис.

– Они знают лишь то, что им нужно знать. – Майкл с вызовом посмотрел на нее. – И я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты везде устроишься, да, Майкл? – усмехнулась Крис.

– То же самое можно и о тебе сказать. Ты сделала отличную карьеру. Орегонский Глас Истины, или как там тебя называют…

– Голос Правды.

– Да, неважно. – Майкл поежился, как на ветру, и поднял воротник пальто. – В личной жизни тоже полный порядок, как я понимаю?

Он покосился на коляску, и Крис едва удержалась, чтобы не закрыть личико малыша покрывалом.

– Сын? – скорее спросил, чем сказал Майкл.

Крис неохотно кивнула.

– Когда-то и мы с тобой… – начал Майкл, но Кристина поморщилась, и он замолчал.

– Если ты не против, я пойду. Малыш скоро проснется.

– Рад был тебя повидать. Может, встретимся как-нибудь, выпьем кофе? Я бы мог…

– Нет. – Кристина поудобнее перехватила ручку коляски. – И знаешь что, Майкл. Никогда больше не заговаривай со мной. Даже если мы столкнемся нос к носу еще раз. Забудь о том, как я выгляжу и как меня зовут.

– Какой резкой ты стала, Крис, – он улыбнулся, но улыбка вышла неискренняя, пустая. – А ведь когда-то…

– Надеюсь, ты меня понял.

Крис объехала Майкла и пошла дальше по дороге. Скорее всего, он сейчас смотрит ей вслед, ждет, обернется или нет. Как глупо. Майкл прав, она изменилась. И то, что было раньше, уже не имеет никакого значения. Почти никакого.

Малыш заворочался в коляске, и тут же зазвонил сотовый в сумочке Крис. Она вытащила телефон, взглянула на экран, улыбнулась.

– Да, любимый… Все в порядке… Дэйви только что проснулся… Да, уже идем домой… Я тоже соскучилась.

Крис сунула телефон обратно в сумочку и быстро зашагала вперед. Какой чудесный сюрприз, Эрик решил сегодня взять выходной, а, значит, предстоит целый восхитительный день в обществе самых дорогих людей на свете.

Малыш в коляске хлопал голубыми отцовскими глазищами и улыбался во весь беззубый рот. Крис подмигнула ему и ускорила шаг. Она дорогой ценой заплатила за свое счастье и будет сражаться за него, если придется.


notes


Примечания


1


Оушен-Драйв – главная улица района Саут Бич, Майами.


2


Арт-Деко – богемный квартал на набережной Оушен Драйв.


3


Линкольн Роуд – торговый комплекс, расположенный на одноименной улице.


4


Филмор Майами Бич – концертный зал


5


Наоми Кэмбелл, известная американская манекенщица.


6


Ураган Катрина, самый разрушительный ураган в истории США, обрушился на Новый Орлеан в конце августа 2005 года.


7


Джонатан Харкер, персонаж книги Брэма Стокера «Дракула»


8


Герои киноэпопеи Джорджа Лукаса «Звездные войны»